Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2007/06/18/социальные-отношения/
 

Окружение странника

С биологической точки зрения странник практически ничем не отличается от людей. Он не обладает никакими сверхспособностями, которые можно было бы связать с его вольным мировоззрением. Основные различия между странником и большинством представителей вида homo sapiens заключаются в оригинальном восприятии себя и окружающих. Странник не видит в своем теле и его реакциях ничего постыдного, требующего сокрытия от посторонних глаз. Для странника его биологическая форма является самой естественной вещью на свете. Это не значит, что странники увлекаются нудизмом или эксгибиционизмом, просто они не считают нужным стесняться своей внешности и ее возможных недостатков. Странник не будет «мучить» себя диетами и упражнениями сверх необходимого для поддержания оптимального состояния тела. Внешность странника должна соответствовать его эстетическим вкусам, а не пожеланиям окружающих. Странник единолично владеет своим телом и волен поступать с ним как ему заблагорассудится. Странник следит за своим здоровьем, но без фанатизма. Он ни в чем себе не отказывает, однако старается знать во всем меру. Также ему не свойственны так называемые «вредные привычки».

Окружающих странник воспринимает с присущим ему спокойствием. Чья-то внешность ему нравится больше, чья-то меньше, однако это никак не влияет на его взаимоотношения с людьми. Странник окружает себя теми, кто ему полезен и приятен, если речь идет о сексуальных отношениях. Никакая форма секса не является для странника «греховной», «аморальной», «противоестественной», просто он отдает себе отчет в том, что некоторые из видов сексуальных отношений в современном обществе уголовно наказуемы. Странник не находит ничего «ужасного» в человеческой анатомии и относится к смерти и всякого рода «страшилкам» с искреннем безразличием. Его не пугают обезображенные тела, кладбища, хирургические операции, скелеты и тому подобное. Следует помнить, что в природе гниющее человеческое тело более естественно, чем красный двухэтажный автобус. Естественный ход вещей не вызывает у странника негативных эмоций. Смерть, разложение, тлен — все это мы наблюдаем ежедневно в окружающей нас действительности, и совершенно непонятно, почему некоторые считают, что человек должен быть избавлен от этих процессов. Совершенно спокойно странник относится и к старению. Он не принадлежит к числу тех, кто испытывает воистину адские муки, обнаружив новую морщинку или седой волос. Старение, седина, физическая немощь ждут странника, как и всех остальных. Все это возможно для него, но не неизбежно, поскольку во власти странника отказаться от старости как длительного умирания в пользу мгновенной смерти.

Странника не интересует отношение окружающих к его внешнему виду. Он не комплексует по поводу того, как он выглядит и во что он одет. «Мода» и «здоровый образ» жизни безразличны страннику. Он признает для себя лишь один «образ жизни» — странствие, и лишь один критерий в подборе одежды — удобство. Это не значит, что странник повсюду расхаживает в рваных джинсах и футболке с надписью “Fuckoff” на груди. Просто он не будет гнаться за модой, отдавая предпочтение той одежде, которая ему необходима в различных ситуациях. Странник умеет сливаться с толпой, и если ему понадобится, он наденет смокинг или телогрейку, либо вообще разденется догола.

«Здоровый образ жизни» — это очередной миф, предназначенный для общего потребления. Владельцы фитнес-клубов и продавцы «экологически чистых» продуктов сделают на этом неплохие деньги, однако денег странника им не видать. Странник способен позаботиться о себе и своем здоровье без их навязчивой «помощи». Это весьма существенная деталь. Странник при любых условиях способен позаботиться о себе сам, то есть странник владеет необходимыми навыками выживания, в том числе и в экстремальных ситуациях. Он не станет подобно обывателям хныкать из-за каждой царапины или ушиба. Он прекрасно ориентируется как в городе, так и в лесу. Ему присуще замечательное качество — умение выживать. Странник готов ко всему и знает, что в решающий момент тело не подведет его.

В экстремальных ситуациях, регулярно случающихся в последнее время, зачастую приходится полагаться на чутье и инстинкты. Странник не подавляет свое тело, поскольку это равносильно подавлению самого себя. Он прислушивается к его «голосу» и следует его «советам». Множеством способов тело предупреждает его о грозящих опасностях и возможных болезнях. Странник относится к нему, как иной человек к дорогому автомобилю. Телу необходимы внимание и уход. Его не следует перегружать сверх меры, но и совсем запускать также не рекомендуется. Человеческий организм — необычайно сложная система, требующая чуткого и бережного отношения к себе. Простых решений тут не бывает. Не следует забывать, что тело может быть весьма мстительным, если ему не уделяют должного внимания. Оно имеет ряд потребностей, которые надлежит своевременно удовлетворять: пища, сон, секс, физические нагрузки. Следует также знать пределы его возможностей. Однако странник помнит, что тело не какая-нибудь игрушка, а великолепная машина для выживания, и обращаться с ней следует с особой осторожностью, чтобы, например, обороняясь, не убить кого-нибудь со всеми вытекающими из этого последствиями, включающими значительный тюремный срок. Не следует выкладываться сверх необходимого, поскольку ресурсы тела весьма ограничены. Дорога познания начинается с познания тела. Забыв об этом, человек рискует в дальнейшем нажить себе множество неприятностей. Странник помнит о том, что Я — это в первую очередь тело.

Странник по мере необходимости развивает способности своего тела. Это включает не только физические упражнения, но и осуществление контроля над инстинктами и реакциями. Странник, который не способен контролировать свое тело, не может контролировать ничего. Ничто не должно происходить с его телом без ведома странника: никакое движение, никакое ощущение, никакой позыв. Странник не позволяет телу управлять собой, своими мыслями и желаниями. Все инстинкты подчинены разуму странника, никакие порывы или химические реакции (например, любовь) не могут вывести его из равновесия, оттеснить разум от управления, лишить права принимать решения. Странник всегда контролирует себя и большинство биологических процессов, происходящих в его теле. Это не значит, что странник может управлять, скажем, скоростью течения крови или температурой кожи, однако он вполне способен регулировать частоту дыхания и сердцебиения, реакции на боль и некоторые инстинкты. В конце концов, любое тело, кому бы оно ни принадлежало, это всего лишь сложноорганизованный инструмент и не более того, просто есть люди, которые умеют с ним обращаться, и которым это искусство неведомо. Странник использует свое тело для достижения поставленных задач и для получения удовольствий. Тело предоставляет множество способов насладиться жизнью, и странник ни на секунду не забывает об этом. Он не аскет и не монах. И хотя удовольствия важны для него, они не являются «смыслом» его жизни.

Классификация людей

Как странник воспринимает окружающий мир и себя в нем? Прежде всего, следует отметить, что странник является в достаточной степени социализированной личностью, однако его нельзя назвать личностью социальной. Странник ставит собственное Я выше любого мы. Странник не воспринимает социум и не имеет предвзятых суждений о расовых, религиозных или иных группах, для него существуют лишь отдельные личности, которые делятся на пять категорий: полезные, потенциально полезные, потенциально вредные, вредные и нейтральные. Странник общается с полезными ему людьми на основе взаимовыгодного сотрудничества или, если такое сотрудничество представляется ему контрпродуктивным, попросту использует нужных людей для своих целей и интересов. Страннику чуждо понятие долга, в том числе морального. Всякий долг странника перед самим собой и перед другими происходит из его желания одаривать, но не из стечения обстоятельств. Например, у странника нет долгов перед родиной, обществом или родителями. Он не расплачивается за навязанные ему блага и не чувствует себя обязанным. Его принцип в отношении к людям — это принцип эффективного эгоизма, лишенного малейших признаков наивного альтруизма. Главное во взаимоотношениях с полезными людьми не попасть в зависимость от них, чего странник старается избегать.

Потенциально полезные люди — те, кто в будущем может понадобиться страннику. В принципе, странник автоматически определяет степень потенциальной полезности любого встреченного на своем пути человека. Если такая степень низка, странник теряет к человеку всякий интерес. Люди в достаточной степенью полезности переходят в разряд потенциальных помощников. Иначе говоря, если один из этих людей первым обратится за помощью к страннику, он поможет ему, но не в ущерб себе. Странник не строит свои взаимоотношения с людьми на основе приязни или неприязни, все люди и их убеждения одинаково ему безразличны. Обычные люди — это инструмент, причем самое интересное, что они искренне хотят, чтобы их использовали. Быть полезным — главная добродетель обывателя. Таким образом, они воображают себя нужными и незаменимыми, их жизнь приобретает «смысл», а хилое самомнение — питательную пищу. Страннику это только на руку. Его не волнует, что мнят о себе эти люди и как они к нему относится. Взаимодействие с людьми должно быть, прежде всего, эффективным и продуктивным, и только во вторую очередь приятным. Если же человек не приносит страннику ни пользы ни удовольствия, он должен быть отброшен в сторону и забыт. Это относится и к людям, исчерпавшим свой потенциал полезности. Странник не занимается коллекционированием ненужных социальных связей. Общение с людьми не принадлежит к числу необходимых для его комфортного существования занятий. Странник движется вперед, оставляя прошлое позади.

К потенциально вредным для странника людям относится большая часть современного общества. Низкий интеллектуальный уровень и нетерпимость ко всему чужому или новому, присущие большинству людей, делают их практически неуправляемой силой. Оценка потенциальной опасности, исходящей от человека, также весьма полезна для странника. Это не значит, что странник скрывает свои планы в отношении себя и окружающих, просто он не афиширует их там, где это может причинить ему реальный вред. В этом нет никакого насилия над собой, просто для странника его «личная история» важна не больше, чем «личные истории» окружающих.

Странник умеет быть доступным и недоступным, когда это нужно ему, а не окружающим. Поэтому он не прячется, просто каждый видит в нем то, что странник позволяет видеть в себе. Благодаря этому он сойдет за «своего» в любой компании. Странствие ошибочно воспринимается некоторыми начинающими странниками в качестве более высокого статуса в вымышленной социальной иерархии. Так некоторые странники считают, что их статус выше статуса обывателей, большинство обывателей полагают свой статус более высоким, чем статус каких-то там бродяг, и, как следствие, считают, что имеют право оказывать влияние (проповеди или банальное насилие) на странников, бродяг, атеистов, иноверцев и прочих. В действительности же, странствие вообще не встроено в социальную иерархию, поскольку оно начинается за пределами всяких иерархий. Странствие — это выход из душного скопища социальных норм и порядков на волю.

Вредные люди несут непосредственную угрозу физической и психической целостности странника. В раннем возрасте к их числу, несомненно, принадлежат родители, производящие над несформировавшейся личностью странника загадочные манипуляции под названием «воспитание», а поскольку большинство наших родителей нигде не учились на воспитателей, то процесс воспитание превращается в банальное творение ребенка по образу и подобию родителя. Чем раньше странник избавится от этого влияния, тем лучше. Страннику также необходимо избавиться от этой обезьяньей привычки к подражательству, поскольку она, как правило, ни к чему хорошему не приводит, просто в результате совместного действия родителей и общества государство получит еще одну послушную социальную обезьянку.

К однозначно вредным для личности странника людям можно за редчайшим исключением отнести всякого воспитателя, либо учителя. Если уподобить родительский дом горну, в котором плавят металл, то детский сад и школа будут являться наковальней, где из свободнорожденного человека куют «полезного члена общества» (читай «раба»). К вредным людям в большинстве своем относятся так называемые «вынужденные знакомые», то есть люди, с которыми мы вынуждены общаться в силу обстоятельств: одноклассники, соседи, коллеги по работе. Они пытаются затащить в болото обыденности всякого, кто попадется им на глаза. Как это ни странно, но к вредным людям можно причислить некоторых странников, в основном тех, кто занимается агрессивным навязыванием своего понимания странствия другим странникам, чего следует по возможности избегать.

Нейтральными являются те люди, которые не оказывают на странника никакого влияния и не могут принести ему ни пользы, ни вреда, ни удовольствия в прогнозируемом будущем. В основном это пустые люди, «ценность жизни» которых в глазах странника стремится к нулю. Странники также сохраняют в их отношении нейтралитет или, по крайней мере, стараются не иметь на их счет никаких эмоций. К «бесполезным» людям относятся умственно отсталые, инвалиды, всякого рода «неудачники», неизлечимые сумасшедшие, старики, не способные позаботиться о себе, — в общем, вся гниль и немощь человечества, которую полноценным особям приходится тащить на своем горбу в ущерб себе.

Я не призываю к ликвидации индивидов, не способных самостоятельно позаботиться о себе, просто следует понимать, что присущая обывателям жалость к увечным является, по сути, оскорблением и скрытой ненавистью к здоровью. Верно также и иное утверждение: чем сильнее человек ненавидит и презирает слабых, тем слабее он становится сам. Нейтральность сирых и убогих заключается в том, что они не наносят вреда страннику, пробуждая в нем негативные эмоции. И уж тем более странник никогда не будет чувствовать себя обязанным перед инвалидом или испытывать стыд за свои преимущества перед ним. Пусть подобный гуманизм остается уделом обывателей. Страннику незачем помогать тем, кто не сможет за это заплатить — вот и весь сказ.

«Ценность» жизни

Жизнь не является высшей ценностью для странника: ни чужая, ни его собственная. Ценность жизни была сомнительна во все времена, но именно двадцатый век во всем своем яростном великолепии показал всю беспомощность этого понятия. Жизнь сама по себе не имеет никакой ценности. Общество определяет ценность жизни каждого конкретного индивида в соответствии с тем, что этот индивид может дать обществу, либо отнять у него. С этой точки зрения жизнь странника стоит недорого, поскольку служение обществу, даже в качестве интеллектуального лидера, не входит в число его приоритетов. Странник не продает свою свободу за статус и атрибуты статуса. Он берет от общества то, что ему необходимо, отбрасывая лишнее в сторону. В принципе, общество не может дать страннику ничего такого, что он не мог бы добыть для себя сам. Странник независим от общества в том смысле, что сама его жизнь не зависит от факта существования общества.

Совместное сосуществование странников и социума можно назвать «молчаливым симбиозом»: странник пользуется общественными благами, а общество использует творческую энергию странника для собственных нужд. В конце концов, общество было создано для обывательского типа ума и явилось его логическим продолжением. Воистину, сон разума рождает чудовищ. Однако странник не рыцарь, чтобы сражаться с монстрами, его пути пролегают в иных областях, куда обывательскому уму путь закрыт.

Еще меньше для странника значат жизни тех, кто так или иначе служит обществу, в том числе и в качестве пугала. Я имею в виду всякого рода «экстремистов»: националистов, сатанистов, террористов и прочих «страшных негодяев», ежедневно доказывающих обывателям своей деятельностью необходимость сохранения существующей системы в неизменности. Впрочем, страннику по большому счету наплевать, в какой политической системе он живет, он способен развиваться при любых внешних условиях, потому что он умнее, хитрее, изворотливее любого из обывателей, порождающих своими чаяниями и страхами всякую политическую власть. Странник не привязан к обществу. В крайнем случае, он может все бросить и уйти в неизвестность за пределы тотального государственного контроля над личностью и ее проявлениями.

Страннику нечего терять, потому что он ничем не обладает. Нет таких идеалов, целей, людей, ради которых странник готов был бы пожертвовать собой. Оттого люди, готовые отдать жизнь «за царя и отчизну», воспринимаются странником как расходный материал, чего, собственно говоря, они и заслуживают. Пусть каждый живет в соответствии со своими желаниями, и желающий ненадолго возвысится над толпой обывателей, расставшись с жизнью во имя чего бы то ни было, да издохнет в полном соответствии со своими стремлениями. Быть дураком или гением никому не запрещено, в том числе и страннику, правда странник чаще предпочитает гениальность, а значит жизнь.

Гораздо больше странник «ценит» жизни людей, приносящих ему очевидную пользу. Однако эта ценность не всегда определяется степенью полезности человека. Например, существует категория людей, готовых принести себя в жертву своим детям или вообще первому встречному. Если человек настолько пуст, что готов пожертвовать собой, отчего не обратить его жертву себе во благо и позволить ему в случае необходимости совершить это добровольное жертвоприношение? Ценность жизни этих неразумных альтруистов для странника минимальна при их максимальной пользе. В качестве примера можно привести следующую конструкцию: странник спасет от смерти своего сексуального партнера, если будет уверен, что его собственной жизни ничего не грозит, и не спасет при схожих обстоятельствах какого-нибудь несчастного сироту, если жизни самого странника будет грозить хоть малейшая опасность. Таким образом, признание странником некоторой ценности жизни какого-нибудь человека есть плата за оказанные услуги или помощь. Соответственно из двух человек, обратившихся к страннику за помощью, он поможет только тому, чья жизни для него более «ценна».

Страннику порой приходится «оценивать» людей, однако он признает, что само по себе человечество не стоит и ломаного гроша. Странник воспринимает жизнь людей и общение с ними как навязанную ему игру, в которую каждый старается играть по своим правилам. При этом сам странник порой играет вообще без правил. Он действует согласно собственным желаниям и потребностям, среди которых нет потребности подчиняться каким бы то ни было правилам.

Нулевой ценностью жизни обладают люди бесполезные для странника или же несущие ему вред. Это не значит, что странник убивает направо и налево неугодных ему людей, просто он не воспринимает их как самоценный материал для своих манипуляций. До определенного предела странник старается избегать конфликтов, однако бывают случаи, когда для того, чтобы двигаться дальше, необходимо устранить стоящих на пути. В бою странник не делает различий между мужчинами, женщинами и детьми, для него существуют только сильные и слабые, более опасные и менее опасные. Странник бьет не для того, чтобы напугать. Его удары предназначены для сокрушения препятствий. Благородству и чести не место на поле боя. Поле боя предназначено для страданий и крови, смывающей романтику войны с изуродованных болью лиц «благородных рыцарей». Поверженный враг не заслуживает ни ненависти, ни милосердия, странник переступает через своих врагов, что само по себе уже милость для них.

При этом не имеет особого значения, победил странник или проиграл. Поэтому странник более свободен в применении «запрещенных» средств достижения победы. Он знает, что не может проиграть, потому что любой исход битвы будет для него выигрышным. Всякий опыт обогащает жизнь, даже опыт смерти. Спасаясь, странник не будет уступать место старикам и детям. Он будет спасать себя и то, что для него «ценно». В этой непростой жестокой Вселенной правила хорошего тона равносильны самоубийству.

«Ценность» собственной жизни странник определяет по пяти параметрам. Во-первых, жизнь странник «ценна» тем, дает ему здесь и сейчас. Имеется в виду среда обитания, наличие условий для жизни и развития, либо отсутствие таковых. В последнем случае условия требуют немедленного изменения. Во-вторых, жизнь «ценна» тем, что может дать страннику сейчас и в будущем. Подразумеваются потенциальные возможности странника к получению средств для индивидуального прогресса (разграничения). В-третьих, жизнь «ценна» тем, что странник берет от нее для своих нужд. Потребности странника могут либо удовлетворяться, либо не удовлетворяться, от этого зависит его отношение к жизни. Сам же странник может принимать или не принимать то, что дает ему жизнь. В-четвертых, жизнь «ценна» тем, что странник сможет взять от нее в будущем. Здесь подразумевается потенциал самого странника к развитию, личностному росту. Если в результате болезни или несчастного случая странник лишен возможности развиваться, жизнь может быть завершена по его желанию эвтаназией. В-пятых, ценность «жизни» заключается в том, что странник никогда не сможет взять от нее в силу независящих от него причин. Это незамутненное завистью и горем созерцание вершин, на которые странник никогда не взойдет, но он знает, что те, кто последует за ним, смогут когда-нибудь их покорить. Но странник не мост для будущих странников, он — само предвкушение их будущих побед.

Восприятие смерти

Смерть как наказание. Странника невозможно наказать смертью, как невозможно наказать его тюремным заключением. Совершая какое-либо преступление, странник понимает, что он покупает годами своей жизни, проведенными за решеткой в случае, если его поймают, некоторое производимое для собственных целей действие, признаваемое обществом в качестве преступного. Смертная казнь — это цена, которую можно заплатить или не заплатить, если обстоятельства сложатся благоприятно. В этом отношении странник вынужден считаться с общественным мнением, однако его восприятие социума, законов, обычаев и порядков отличается от восприятия, присущего большинству. У странника иные мотивы, иные принципы действия и бездействия. Эти различия между странником и обывателем не всегда очевидны, однако они, несомненно, присутствуют и делают их взаимное сосуществование весьма проблематичным, ибо странник не приемлет общественного, а общество не приемлет бродяг, в том числе бродяг духа.

Однако следует заметить, что эти противоречия не мешают их взаимовыгодному сотрудничеству. Общество может в любой момент арестовать странника по надуманным обвинениям, бросить его в тюрьму, где он погибнет от рук какого-нибудь заключенного. В свою очередь странник может, не моргнув глазом, освободиться от влияния любого члена общества, вставшего на его пути. Я имею в виду не банальное физическое устранение противника, которое во многом является проявлением личной слабости и незнания элементарных техник психологического (или магического) воздействия, сколько деконструкцию личного мировоззрения в сознании какой-нибудь «социальной обезьяны», которую она может не пережить по причине собственной духовной слабости и зависимости от других. Свобода — это смертельная угроза для нытиков и слабаков. Таким образом достигается весьма условный паритет сторон. Если предположить, что в каком-нибудь государстве количество странников достигнет двадцати процентов, существующие в нем институты рухнут, и система развалится сама собой. Хотя при наличии достаточного количества странников в каком-либо обществе допустимо говорить о естественной эволюции государства и укреплении его жизнеспособности на мировой арене. Не следует забывать, что Соединенные Штаты Америки были созданы людьми, уехавшими из Европы, где они были изгоями.

Странник и месть. Прежде всего, следует отметить, что обывателям вряд ли удастся сотворить нечто такое, из-за чего странник начнет им мстить. В вопросах причинения ближнему своему неудобств и проблем обычные люди не продвинулись дальше детсадовской возни в песочнице. В свою очередь странник достаточно умен, чтобы избежать мести со стороны обывателей, которые считают, что имеют право карать смертью за якобы причиненный им ущерб (если убили рожденного тобой ребенка, а тебя и пальцем не тронули, то какое это имеет к тебе отношение?). Месть — это стадное чувство. Яростнее всего мстят за публичные унижения перед другими членами стада и убийство родственников (членов своего стада). Обывателю кажется, что он всегда имеет право на месть. Государство выступает в качестве института, способного эту месть осуществить. Вернее государство внушает своим гражданам иллюзию, будто оно вершит «справедливость». В действительности же государство просто изолирует от общества нарушителей закона (временно или пожизненно), и не более того. Практика показывает, что со временем некоторые люди (закоренелые рецидивисты) перестают воспринимать тюремное заключение как наказание.

Странник не принимает правил этой игры и отказывает обывателю в праве на месть на своей территории. В любом случае, даже если озверевшая толпа разорвет попавшегося им в руки странника на куски на главной площади города под одобрительные крики милиционеров, акт мести не совершится. Для странника это будет смертью в результате несчастного случая, поскольку он не сумел ее предвидеть и предотвратить, ведь толпа — это животное, с которым нужно уметь обращаться.

Месть неразрывно связана с чувством справедливости, которое у странника отсутствует напрочь. Он не мстит людям, как не мстит облакам или земле. Сама идея мести не возникает у него в голове. Странник устраняет преграды на своем пути или обходит их стороной, остальное — детские игры для недоразвитого ума. Месть одного странника другому страннику невозможна в принципе, поэтому не рассматривается здесь как один из вариантов.

Случайная смерть. То, что потом проповедники называют «карой небесной за грехи». Для странника нет случайной смерти, существует смерть «непредвиденная». Странник учится пред-видеть смерть и избегать ее. Под словом «предвидеть», каким бы темным или мистическим оно не казалось, я подразумеваю помимо всего прочего и такую банальность, как регулярные обследования у врачей, которыми большинство людей пренебрегает, результатом чего становятся многочисленные «кары небесные» в виде запущенных болезней, неизвестно за какие «грехи» обрушивающиеся на их несчастные головы. Странник не бравирует пренебрежительным отношением к собственному здоровью. Он осознает вред, причиняемый ему сигаретами, алкоголем, некачественной едой и либо отказывается от всего этого, либо понимает, что за насилие над собственным организмом рано или поздно придется расплачиваться. «Случайная» смерть настигает тех, кто начинает заигрывать со смертью, а она этого не любит. Люди боятся показаться трусами в глазах других и в результате умирают как дураки.

«Случайная» смерть — удел тех, кто слеп и глух к предупреждениям, или недостаточно умен, чтобы понять их. Странник использует разные инструменты для предотвращения незапланированной смерти. Это и обследования у врачей, и поддержание своего тела в оптимальном состоянии, и внимательное отношение к предчувствиям и внимательное наблюдение за окружающим миром, который посылает иногда предупреждающие об опасности сигналы. В общем, странник не отбрасывает ничего. Поэтому допустимо утверждать, что «случайная смерть» практически исключена для странника.

Убийство. Странник вряд ли совершит умышленное убийство или позволит, чтобы его убили в какой-нибудь подворотне. И уж тем более странник не пойдет убивать во имя каких-то там идеалов, вроде защиты «родины», «чести», «семьи». В принципе, убийство является всего лишь еще одной из потребностей дикарей, коих в наше «просвещенное» время отнюдь не стало меньше по сравнению с доисторической эпохой. Просто сейчас удовлетворение этой потребности сопряжено со многими трудностями и грозит санкциями со стороны государства (либо санкционируется государством), однако можно надеяться на то, что в будущем лицензии на отстрел животных и лицензии на убийство добровольных самоубийц будут продаваться под одной крышей.

Человека в последнее время рисуют добрым и беспомощным существом, которому требуется поддержка родных, друзей и психоаналитиков. В действительности, в той самой действительности, на которую гуманисты и им подобные предпочитают закрывать свои подслеповатые глазки, здоровый человек является хищником. Всякие попытки превратить его в травоядное есть искажение и умерщвление его подлинной сути. Человек — хищник, странник — охотник. Разница между охотником и хищником очевидна, и заключается она в свободе воли. Печи концентрационных лагерей не вызывают у странника никаких эмоций, они — часть этого мира, неотъемлемая часть каждого человека, который кричал “Heil Hitler!” или «Слава великому Сталину!» Гитлеру и Сталину приписывают миллионы жертв, однако они не убили ни одного человека своими собственными руками, они лишь освободили жажду убийства в других, за это их и ненавидят. Они показали человечеству его истинное лицо — алчную морду зверя.

Самоубийство. В глубине души большинство людей боится самоубийц. Ограниченный стереотипами и инстинктами разум не в состоянии понять их, а все непонятное пугает. «Как? Убить самого себя?! Какой ужас!» Чтобы оградить себя от подобного «ужаса» человечество на протяжении тысячелетий создавало религии, философии и правила, порицающие самоубийц. Однако выбор между жизнью и смертью делается нами ежедневно. Когда мы покупаем некачественную еду, пьем с друзьями поддельную водку, вдыхаем отравленный воздух больших городов, мы осознанно выбираем смерть, как высшую меру ответственности за наши поступки. Самоубийцы делают тот же самый выбор, но в отличие от остальных они не занимаются лицемерием и самообманом. Странник понимает, что сама жизнь — это всего лишь одна из форм самоубийства.

Виды свободы

Человек — свободное существо. Этот действительно так, сколько бы не твердили обратное всякие проповедники и их добровольные рабы. Абсолютная, ничем не ограниченная свобода каждого человека заключается в том, что он может считать себя кем угодно, в том числе и несвободным, слабым, несчастным созданием, вся жизнь которого — непрерывная череда «страданий». В отношении странника, прежде всего, следует назвать свободу разума. Личность странника свободна-от всего, что ему пытаются навязать извне в качестве очевидностей. Для странника нет очевидных вещей, иначе говоря, он не станет ничего делать только лишь потому, что так принято или считается правильным. Он свободен от выбора из того, что ему предлагают, будь то религия, политика, экономика или философия. Любой выбор — это всегда несвобода. Странник свободен-для создания собственных идей, концепций и философий. Личность странника имеет неограниченные возможности для самовыражения и саморазвития. Это свобода не только говорить «да» или «нет», но и свобода молчать, когда это нужно самому страннику. Странник понимает условность всех игр, которыми забавляется человечество. Он принимает все эти игры ровно до тех пор, пока это необходимо для выживания в обществе, и никогда не относится к ним всерьез. Если обычные эгоисты живут прежде всего для себя, то странник живет только лишь для себя одного. Его разум свободен от любых влияний людей, как прямых, так и косвенных.

Странник свободен в проявлении своих чувств во всей их полноте и последствиях. Он не стесняется и не стыдится их. Его чувства самоценны, к ним неприменимы оценки окружающих, выраженные в понятиях «моральности», «этичности», «нравственности», «корректности» и прочих. Странник не стремится к подавлению чувств, он старается контролировать их до тех пор, пока его чувства не станут настолько гармоничными и развитыми, что просто не смогут причинить ему вреда, и отпадет какая бы то ни была надобность в контроле над ними. Принцип удовольствия не должен страдать от принципа реальности сверх необходимого для выживания странника. Сверх-Я — это всегда другие, нелегально проникнувшие в мой разум.

Вообще, всякого рода подавления и ограничения не являются решением проблемы (если здесь вообще имеется проблема). Чувства странника искренни и ценны для него самого. Это не значит, что он говорит, что думает, первому встречному. Странник обманывает людей, но никогда не обманывает себя. Честность с собой чрезвычайно важна для странника, поскольку спасает его от заблуждений и недостаточной самокритичности. Чувства странника жестоки и беспощадны, они вскрывают окружающий мир в поисках источников чувственного опыта. Странник свободен в познании Вселенной через свои чувства, как и через свой разум. Странник не делит мир на «дозволенный» и «недозволенный». В мире странника нет стен и границ, которые возводят для себя люди. Для странника существует лишь познаваемое и непознаваемое. Познаваемое делится на уже познанное и на то, что пока еще не познано. Странник стремится познать непознанное, и на этом пути его не остановят никакие запреты, поскольку он не признает запретов. Его разум и чувства безграничны ровно в той степени, в которой они не устанавливают перед собой никаких границ.

Свобода восприятия мира также важна для странника. Он не соглашается и не спорит с чужими точками зрения и не навязывает другим собственное мнение. Миропонимание — это своеобразный вид творчества, в котором изобретение философских картин и мировоззрений превращается в искусство. Свобода понимания мира заключается помимо всего прочего в свободе толкования мира, либо в отказе от всякого толкования и восприятии мира «как есть». Последнее означает отказ от какой бы то ни было философской картины мира из множества возможных, поскольку все они, в конечном итоге, служат только для упрощения и ограничения восприятия.

Странник познает мир во всей его полноте, все его проявления одинаково значимы для странника. Он не делит мир на «свое» и «чужое», «далекое» и «близкое», «большое» и «малое». Точно также странник не может назвать себя «далеким» или «близким», «большим» или «малым», «значимым» или «ничтожным». Всё это слова, но мир не признает слов и людей, порожденных одними только словами. Философия странника — это философия дорожной пыли и звезд, радуги и солнца, облаков и бабочек. В ней заключено все, и вместе с тем она пуста, ибо ежесекундно готова принять в себя весь мир целиком. Странник свободен во всем, в том числе от самих понятий «странник», «мир» и «свобода». Это абсолютное единение с миром и самим собой.

Свобода воли имеет для странника огромное внутренне значение. Она заключается в способности странника изволять для себя по мере надобности жизнь, смерть, душу, богов, мир, самого себя, свой путь, свободу, силу, счастье, совершенство, мировоззрение, гармонию, цели и средства для их достижения. Все что странник изволяет из себя и для себя становится его неотъемлемой частью, до тех пор, пока его воля не прикажет: «Сгинь». Чужая воля не имеет власти над странником, если его собственная воля не соглашается временно принять власть над собой. Впрочем, странник понимает, что над ним ничего не может быть в принципе. Он уникальный, единственный в своем роде. Никто не имеет над ним реальной власти, только он сам определяет для себя свою жизнь и ее содержание. Странник может пойти на временные уступки и компромиссы, на любой обман и любую «подлость», но он никогда не предаст самого себя. Он является воплощением свободы воли, при этом его невозможно вынудить поступать вопреки своим желаниям и потребностям. Странник неуправляем и непредсказуем, его невозможно контролировать или шантажировать. Он всегда один, всегда сам по себе. Он не хочет подражать людям, люди же не могут подражать ему. Странник не сравнивает себя с окружающими, поскольку не видит в них подобных себе. Воля ведет его вперед, и он следует ей, до определенного момента.

Бессознательной части личности странника также свойственно понятие свободы, однако, если в случае с остальными видами свободы можно с некоторой долей уверенности обозначить границы их применения, то в данном случае границы неопределимы. Иначе говоря, странник не осознает полностью свою свободу, некоторая ее часть остается скрытой от сознания странника. Он не может быть абсолютно свободен во всем, находясь в непрерывном взаимодействии с Вселенной, оказывающей свое влияние на странника, как определимое, так и неопределимое. Нам неизвестно какое искажающее воздействие на человеческую личность оказывает ультрафиолетовое излучение, гравитация, радиоволны, генетически модифицированные продукты, автомобильный шум, шепот звезд и еще в буквальном смысле миллионы неучтенных факторов. О полной свободе в данном случае говорить не приходиться, можно лишь уменьшать влияние некоторых факторов и исправлять последствия уже привнесенных изменений. Непознанная свобода является одним из основных ресурсов для дальнейшего развития странника. В ней он черпает силы и в ее познании находит подлинное свое счастье, не зависящее ни от кого и ни от чего, кроме личности самого странника. Таким образом, можно говорить о свободе как об счастье самоосуществления странника в странствии.