Tannarh
О БОЛТОВНЕ

Вы думаете, что я говорю то, что вы думаете, но в действительности, я говорю совсем не то, что вы думаете, а то, что думаю я, но вы никогда не узнаете, что именно я говорю, потому что вы думаете, что точно знаете, что думаю я, а это совсем не так, ибо ход моих мыслей причудлив и изворотлив, и не всегда понятен даже мне самому, что порой меня забавляет, а порой злит, но это не важно, потому что даже сейчас вы думаете, что знаете, что именно я вам говорю, однако смею вас заверить, что дела обстоят совсем не так, как вы думаете, или как вам хочется думать, или надеяться, или просто мечтать.
 

Вы верите, что реальность, в которую вы верите, является настоящей реальностью, потому что вы верите, что так оно и есть, однако ничто не доказывает и даже не намекает на то, что реальность, в которую вы верите, является настоящей реальностью, в которой вы существуете, ведь верить, что знаешь, значит уже не знать, а лишь верить в знание, которое может оказаться просто еще одной пустой верой в реальность, в которой вы вовсе не существуете, ибо всякая реальность, которая кажется вам реальной — это уже не реальность, а лишь представление о реальности, в которой вы могли бы жить, если бы сами были всего лишь своим собственным представлением, которое, увы, было бы столь же нереальным, как и представление о реальности, в котором оно могло бы существовать.
 

Вы предполагаете, что ваши слова выражают какой-то смысл, но в действительности вы произносите так много слов, что смысла за ними почти не видно, потому что смысловая неопределенность слов, которые вы произносите, возрастает прямо пропорционально количеству значений, которые могут возникнуть в их сочетаниях, и чем больше слов вы произносите, тем больше всевозможных смыслов можно извлечь из их сочетаний, что исключает саму возможность полноценной коммуникации, если таковая вообще является вашей желанной целью, ведь слова порой произносятся не для того, чтобы что-то объяснить, а наоборот — для того, чтобы запутать собеседника, если он сам еще не запутался в собственных словах, которые тщетно пытаются выразить хоть какой-нибудь смысл, доступный внешнему или хотя бы внутреннему пониманию.
 

Вы считаете, что существует какая-то реальность и что вы существуете в ней, хотя в действительности никакой реальности может и не быть в принципе, а факт вашего существования невозможно установить с достаточной степенью достоверности, поскольку все свидетельства в пользу вашего существования могут оказаться столь же иллюзорными, как и все остальное, и тогда мы будем вынуждены признать, что вера в реальность ничем не отличается от веры в нереальность, поскольку не существует ни того, ни другого, а есть только пустота, в которой мы снимся друг другу, и нет никого: ни бога, ни черта, кто мог бы засвидетельствовать сам факт нашего существования, и эта безмолвная симфония несуществования могла бы сильно опечалить меня, если бы я был уверен в том, что существую или хотя бы в том, что не существую вовсе.
 

Вы хотите сказать, что вам есть что сказать, и вы говорите снова и снова, что вам есть, что сказать, но если бы вы слышали бесчисленные беседы, которые проходили повсеместно в общечеловеческой истории, лишенной вашего в ней присутствия, и столь же неведомые вам, как и ваше собственное будущее, то вы бы поняли, что в ваших словах нет ничего нового, и все, что вы хотите сказать, было уже сказано до вас, а вам остается лишь повторять то, что было сказано до вас, ни говоря по сути ничего, кроме того, что вам есть что сказать, опять и опять, зажигая одни и те же пиксели на экранах наших мониторов, которые не понимают слов, возникающих в промежутках между бесконечным молчанием, из которого мы пришли и в которое вернемся, когда наши глаза закроются навсегда, и тогда не останется ничего, кроме самой подлинной реальности из всех возможных, ведь в конечном итоге единственная реальность, с которой все мы когда-нибудь неизбежно столкнемся — это наша собственная смерть.