Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2015/06/21/наблюдая-за-леммингами/

Слово и дело. В книге «Основные философские направления и концепции науки. Итоги XX столетия» Виктор Канке писал: «Наука не может оправдать ни законность самой себя, ни тем более законность перформативных высказываний (из денотативного высказывания «дверь открыта» нельзя логически извлечь обещание субъекта ее закрыть или же приоткрыть пошире)». Мало того, из денотативного высказывания «дверь открыта» точно так же невозможно логически извлечь требование к субъекту закрыть ее или продолжать держать открытой. К сожалению, значительная часть людей совершенно не понимают, о чем здесь идет речь.

Допустим, некий человек публично утверждает, что пить апельсиновый сок полезно, однако из этого вовсе не следует, что он сам должен его пить, поэтому обращенное к нему требование подтвердить собственные слова на практике не имеет под собой никакого логического обоснования. В одинаково бессмысленных выражениях «если ты говоришь, что пить сок полезно, значит, ты сам должен его пить», или «если ты говоришь, что украинцы на Донбассе воюют за правое дело, значит, ты должен воевать вместе с ними», или «если ты говоришь, что женщины красивее мужчин, значит, ты сам должен стать женщиной» само слово «значит» не значит абсолютно ничего. Просто с его помощью собеседник пытается связать в одном предложении две никоим образом не связанные его части.

Многие сегодня используют этот мошеннический прием, вынуждая невнимательных оппонентов оправдывать свое видимое бездействие там, где нет совершенно никакой надобности ни в действиях, ни тем более в оправданиях. Следует понимать, что любая словесная конструкция вида «если ты говоришь…, значит, ты должен…» абсурдна по своей сути и является всего лишь грубой и неумелой попыткой поставить собеседника в заведомо невыгодное положение оправдывающегося. Утверждения требуют доказательств, а любые «аргументы» ad hominem свидетельствуют лишь о слабости позиции тех, кто не чурается применять их в дискуссии. Проще говоря, человек, заявляющий о полезности апельсинового сока, должен подтвердить свои слова ссылками на медицинские исследования, а не стаканом в руках.

Математика свободы. Безопасность — это антоним слова «свобода». Вообразим на секунду, что всех людей на планете посадили в стерильные одиночные камеры без какой-либо связи с внешним миром. В мгновение ока сбылась давняя мечта моралистов, и из нашего мира исчезли преступления, болезни, наркотики, порнография и прочие вещи, которыми слабые и закомплексованные люди любят пугать апологетов своеволия. Подобное состояние общества можно охарактеризовать двумя показателями: безопасность каждого его отдельного члена будет равняться ста процентам, а свобода — нулю.

Затем мысленно уберем все сдерживающие и ограничивающие факторы, упраздним государство и законы и полностью предоставим людей самим себе. Теперь уже показатель свободы возрастет до ста, а безопасность упадет до нуля. В реальном же мире значения этих показателей находятся ближе к середине и разнонаправленно двигаются в ту или иную сторону: с ростом безопасности уменьшается личная свобода и наоборот. Таким образом, каждый раз, когда речь заходит об усилении безопасности, говорят на самом деле о лишении людей прав и свобод и ни о чем другом.

В гегелевской диалектике господина и раба грань между этими категориями проведена весьма четко: господин — это тог, кто готов рисковать жизнью ради утверждения своей воли, а раб жертвует свободой ради относительного комфорта и весьма иллюзорного ощущения безопасности. Впрочем, нет нужды апеллировать к авторитету этого прославленного философа, чтобы убедиться в его правоте: во все времена и во всех культурах требование свободы, как правило, исходило от молодых людей, готовых рисковать жизнью ради достижения своих целей, а на пути у них обычно вставали жадно цепляющиеся за власть старики, которым, в отличие от молодых, терять уже особенно нечего, ведь бóльшая часть жизни осталась уже позади.

Порог маразма. Говорят, чем человек старше, тем он ближе к маразму, однако порой бывает трудно сходу определить, перешагну ли собеседник эту заветную черту, отделяющую ясный ум от помраченного. Впрочем, есть некоторые явные признаки, свидетельствующие о том, что легкая форма старческого маразма у вашего оппонента уже присутствует. Науке хорошо известно, что с возрастом познавательные способности человека снижаются, поскольку мозг пожилого человека уже не в состоянии усваивать и обрабатывать информацию как в молодости. И если, вопреки этому очевидному факту, ваш собеседник полагает, будто возраст дает ему некоторые когнитивные преимущества перед вами, значит, он приблизился к состоянию маразма на весьма небезопасное для себя (и для окружающих) расстояние. Иными словами, первым признаком старческого маразма служит обращение к оппоненту со словами: «молодой человек…», «а сколько вам лет?» и сакраментальное «вы еще слишком молоды, чтобы…»

«Вы еще слишком молоды, чтобы…» На протяжении всей истории человечества средняя продолжительность жизни людей не превышала 30-40 лет и лишь в последние несколько столетий она начала неуклонно расти. Отсюда следуют два вывода: во-первых, старики — это такое же недавнее изобретение нашей цивилизации, как дети и индивид, а, во-вторых, люди старше пятидесяти лет не принимали практически никакого участия в создании всех известных нам цивилизаций, в том числе и нашей собственной. Поэтому лучшим ответом на упрек «вы еще слишком молоды, чтобы…» будет ответ: «вы уже слишком стары, чтобы учить других».

Урок невинности. Раздуваемая в последнее время в России антизападная гомофобная истерия дает повод для весьма однообразных шуток на тему «у кого чего болит...». Однако, на мой взгляд, мокрые фантазии православных активистов и прочих гееборцев вторичны по отношению к главной проблеме, возбуждающей нездоровый интерес к западным сексменьшинствам у российской национал-патриотической тусовки. А проблема эта заключается в том, что западные гомосексуалы, в отличие от их российских собратьев, в последнее время довольно успешно избавляются от чувства вины. Именно их демонстративный отказ играть навязанную роль грешников, воплощенный в лозунге “Gay it’s OK”, а не собственное потаенное влечение к представителям своего пола, бесит священников и религиозных гомофобов больше всего прочего.

За долгую историю христианства священнослужители привыкли обличать и обвинять всех вокруг, кроме себя. Однако сегодня грешников уже нельзя безнаказанно сжигать на кострах, и одной из главных задач клира становится поддержание в медиапространстве дискурса о грехе, создающего иллюзию социальной значимости древних догм и запретов. Если противника нельзя физически уничтожить, то его нужно хотя бы попробовать затащить на свою территорию (в область дремучего богословия) и заболтать там до смерти. Но что делать, если противник отказывается участвовать в дискуссиях подобного рода? Что если он не только отрицает собственную греховность, но и делегитимирует само понятие «греха», отмахиваясь от него как от древнего суеверия, не имеющего никакого смысла в современной научно-атеистической парадигме?

Инфантильное сознание, свято убежденное в том, что все вокруг должны играть в его игры и по его правилам, закипает от малейшего осознания того факта, что требование «запретить гомосексуализм» атеистам, буддистам или язычникам на основании только лишь цитат из Библии вообще не имеет никакого вменяемого обоснования. И не только гомосексуализм, но и все прочие «грехи», за которые ветхозаветные пророки требовали убивать людей от имени Бога и его посланцев. Сегодня западные геи и лесбиянки отказываются испытывать чувство вины и оправдываться перед ортодоксальными христианами за то, кто они есть. Можно сказать, что в этом отношении западные гомосексуалы вернули себе невинность. То же самое следует сделать и язычникам, и всем остальным, кто долгое время подвергался гонениям и стигматизации со стороны Церкви: победить грех, лишив это слово последних иллюзий смысла.

Мама, мы все тяжело больны.Требование перемен, яростно прозвучавшее в одноименной песне группы Кино, до сих пор удивляет некоторых людей своей очевидной бессмысленностью и неконструктивностью: каких перемен? зачем? ради чего? Между тем жажда изменений является одной из ведущих инстинктивных потребностей здоровых высокоразвитых приматов. В одном из экспериментов ученые поместили обезьяну закрытое помещение и предлагали ей на выбор: поесть или посмотреть в окно. Некоторое время спустя обезьяна начала отказываться от еды, лишь бы увидеть что-то новенькое за пределами своей камеры. Сегодня, глядя на несменяемую российскую элиту, несменяемых лидеров партий, несменяемых лидеров оппозиции, несменяемых патриархов, «великих кинорежиссеров» и «королей отечественного шоубизнеса», на бесконечное победобесие и однообразные и полностью взаимозаменяемые физиономии урок и ментов из бесконечных бандитских сериалов, трудно отделаться от мысли, что всем нам в России до обезьян еще расти и расти.