Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2014/04/16/манас-омраченный-ум/

Tannarh
МАНАС — ОМРАЧЕННЫЙ УМ
(Компиляция из различных источников)

Чувства, манас и орган мысли — такова вожделенья опора; ослепляет оно воплощенного, знанье окутав.

Бхагаватгита

Ум (манас) — это не дух, противопоставляемый материи. Всегда следует помнить, что буддизм не признает противопоставление духа материи, как это принято большинством других религиозных и философских систем. Ум лишь способность или орган (индрия), подобно глазу или уху. Им можно управлять и развивать его, как любую другую способность… Разница между глазом и умом, как способностями, состоит в том, что первый ощущает мир цветов и видимых образов, тогда как последний ощущает мир представлений, мыслей и умственных объектов. Мы переживаем разные области мира с помощью разных чувств. Мы не можем слышать цвета, но можем их видеть. Так с помощью наших пяти телесных органов чувств — глаза, уха, носа, языка, тела — мы переживаем только мир видимых образов, звуков, запахов, вкусов и осязаемых предметов. Но они представляют лишь часть мира, а не весь мир.

А как же мысли и представления? Они тоже являются частью мира. Но их нельзя ощутить, нельзя воспринять через способности глаза, уха, языка, носа или тела. Но их все же можно воспринять через другую способность, какой и является ум. Мысли и представления не независимы от мира, переживаемого посредством этих пяти телесных чувственных способностей. В действительности, они зависят от телесных переживаний и обусловлены ими. Так слепорожденный не может иметь представлений о цвете, кроме как через сравнение со звуками или какими-то другими вещами, переживаемыми им посредством других способностей. Мысли и представления, таким образом, производятся и обуславливаются телесными переживаниями и воспринимаются умом. Поэтому ум (манас) полагается чувственной способностью или органом (индрия), подобно глазу или уху.

Валпола Рахула. Чему учил Будда

Еще раннебуддийская Абхидхарма учила об участии сознания в процессе восприятия с самого начала. Она выделяла шесть типов чувственного сознания: зрительное сознание, слуховое, обонятельное, осязательное, вкусовое и «умственное» (мановиджняна) — поскольку «ум» (манас) рассматривался также как воспринимающая способность (индрия), объектом (вишая) которой были «дхармы». Однако раннюю Абхидхарму в отличие от йогачары не интересовал вопрос об источнике сознания. Поэтому она ограничивалась этими шестью видами сознания (точнее, шестивидным сознанием чувственных восприятий), которые вместе с шестью способностями восприятия — индриями (зрение — глаз, слух — ухо и т.д.) и шестью типами объектов восприятия — вишая (цветоформа, звук, запах и т.д.) образовывали классификацию дхарм по базам познания (восемнадцати дхату).

Йогачара не могла ограничиться такими классификациями. Поэтому ее создатели дополнили перечень видов сознания еще двумя типами. Ими были введены так называемые седьмое и восьмое сознания (поскольку типы сознания всегда перечисляются в текстах в определенной последовательности, их часто обозначают просто по порядковому номеру в этом списке): манас (клиштамановиджняна) и алая-виджняна.

Слово «клиштамановиджняна» означает «загрязненный», или «омраченный ум», но, как уже говорилось ранее, йогачарины обычно называют его просто «манасом», чему и мы также будем следовать далее. Его также называют «цепляющимся», или «хватающимся умом», поскольку именно манас образует тот центр эмпирической личности, который человек принимает за «я». Именно манас ответственен за возникновение иллюзии существования самостоятельной индивидуальности, отличной как от других индивидуальностей, так и от внешнего мира. Манас порождает активно заинтересованное отношение к внешнему миру, формируя чувства: «это я, а это другие люди», «это я, а это внешний мир», «это мое, а это не мое» и вытекающие из них многообразные по своим проявлениям привязанности, влечения и отторжения. Манас — корень всех форм эгоизма и эгоцентризма. Феноменологически манас также является осью, объединяющей все данные восприятий и все формы психической деятельности в единое целое, называемое «личностью».

Торчинов Е.А.
Учение о «Я» и личности в классическом индийском буддизме

Манас — это не чувственный мир, но вечно текущий поток становления, или «глубинное сознание», которое не ограничивается ни рождением, ни смертью, ни индивидуальными формами проявления. Поскольку рождение и смерть — это двери, соединяющие одну жизнь с другой, то беспрерывный поток сознания, протекающий через них, содержит на своей поверхности не только причинно обусловленные состояния бытия, но и целостность всех возможных состояний сознания, общий итог всех переживаний безначального «прошлого», которое тождественно безграничному «будущему»…

Сознание духовного (манас) является посредником между универсальным и индивидуальным сознанием. Оно участвует и в том, и в другом. Оно представляет собой стабилизирующий элемент сознания, точку равновесия, которая поддерживает согласованность его составляющих, будучи центром отсчета. Но по той же самой причине вследствие представления об индивидуальном «я» непросветленный человек ошибочно принимает эту ложную точку отсчета за реальный и постоянный центр своей личности. Именно это «Махаяна-Сампариграха-Шастра» называет «загрязненным умом» (клишта-манас), природа которого заключается в беспрерывном процессе упрочивающего индивидуальное «я» мышления или эгоцентрического различения, в то время как «Ланкаватара-Сутра» демонстрирует позитивную и интуитивную сторону манаса, заключающуюся в его знании, несущем освобождение…

Когда говорят, что манас не имеет собственного тела и един как с Универсальным, так и с индивидуальным эмпирическим сознанием, то понимают его как область совпадения Универсального Сознания и индивидуального эмпирического сознания. Этим объясняется также двойной характер манаса, который, хотя и не обладает собственными признаками, становится источником ошибки, если он направлен от Универсального к индивидуальному сознанию или самосознанию, в то время как в обратном направлении, от индивидуального к Универсальному, он становится источником высочайшего знания (арья-джняна).

Различие в конечном результате этих двух направлений можно сравнить с видением человека, который наблюдает разнообразные очертания и цвета пейзажа и ощущает себя отдельным от него (как отличаются «я» и «здесь»), и видением другого, который вглядывается в глубину небосвода, освобождающего его от всякого восприятия объекта и, таким образом, от сознавания своего собственного «я», потому что он осознает только бесконечность пространства, или «пустоты». Здесь его «я» теряет свое место вследствие отсутствия противопоставления, не находя ничего, за что можно было бы ухватиться или от чего можно было бы отделить себя.

Манас — это тот элемент нашего сознания, который поддерживает равновесие между эмпирическими и индивидуальными качествами, с одной стороны, и универсальными духовными качествами — с другой. Это то, что или связывает нас с миром чувств, или освобождает нас от него. Это «основной металл» алхимиков, который превращается в золото посредством магической силы (сиддхи), это «уголь», который превращается в алмаз, яд, который преобразуется в Эликсир Жизни.

Однако реальные сиддхи заключаются во внутренней перемене, «повороте в глубочайшем местопребывании сознания», как это называется в «Ланкаватара-Сутре», это переориентация, новая позиция, обращение от внешнего мира объектов к внутреннему миру единства и полноты — всеобъемлющей универсальности ума. Это новая перспектива, «направление сердца» (как называет это Рильке), вхождение в поток освобождения. Это единственное чудо, которое признавал Будда, по сравнению с которым все другие сиддхи являются только игрушками.

Поэтому в жизнеописаниях Сиддхов мы неоднократно встречаемся с тем, что желанная первоначально магическая сила теряет всякую ценность в момент ее достижения, потому что в это время совершается гораздо более великое чудо внутреннего «поворота». То, из-за чего мы пали, является именно тем, благодаря чему мы можем подняться вновь. Это показано во всех историях о Махасиддхах, где Гуру всегда превращает слабость своего ученика в источник силы.

Манас — это принцип, посредством которого Универсальное Сознание переживает самое себя и посредством которого оно переходит во множественность вещей, в дифференциацию чувств и их объектов, из которого возникает переживание материального мира. Следовательно, то, что мы называем процессом становления, является, как говорили пифагорейцы, «поступательным ограничением безграничного». Следовательно, Освобождение заключается в обратном ходе этого процесса, а именно в поступательном уничтожении ограничений…

Когда манас отражает эмпирическое сознание мира, он выглядит как актер и одновременно как зритель этого мира, как «я» и самосознание. Но в тот момент, когда манас поворачивается от чувственного сознания и интеллекта и направляет свое внимание на истинные причины бытия, на вселенский источник всего сознания, иллюзорность представлений об эго становится очевидной, и опыт шуньяты открывается во всей его глубине и величии.

Это откровение достигается не дискурсивной мыслью, интеллектуальным анализом или логическим умозаключением, а полной раскованностью всей умственной активности, что создает условия, при которых может возникнуть прямое переживание Реальности: интуитивный опыт бесконечности и всеохватывающего единства всего, что только есть: всего сознания, всей жизни, всего, что мы можем назвать. Тут заканчиваются все названия и определения нашего рассудочного трехмерного мира. Здесь мы познаем бесконечную последовательность высших измерений, для которых еще не найдено адекватных средств выражения, хотя мы можем чувствовать наличие этих высших измерений посредством наших, еще неразвитых органов интуитивного сознания, в которое трансформируется манас, при условии, если отвернемся от активности внешних чувств и суждений интеллекта.

Этот орган может быть развит только медитацией, успокоением нашей умственной активности, нашего внутреннего монолога и рассуждений и обращением к нашему внутреннему зрению, которое направлено от множественности к единству, от ограниченности к безграничному, от интеллектуальности к интуиции (в этом случае она может быть активной на всех уровнях чувственного и высшего духовного опыта), от индивидуального к универсальному, от «я» к «не-я», от конкретности объектов к бесконечности пространства — до тех самых пор, пока мы так не проникнемся этой бесконечностью, что, обернувшись назад, к созерцанию малого, единичного, индивидуального, не убедимся, что способность к ошибке потеряна и что мы больше не впадем в иллюзию эгоизма…

Чем больше мы пытаемся бороться против этого мира его собственным оружием, тем более мы становимся уверенными в реальности мировых феноменов и превращаемся в их рабов. Поэтому сказано в «Ланкаватара-Сутре»: «Из-за активности различающего ума возникает эта ошибка, объективный мир привлекает нас, и утверждается понятие эго или души».

Это различающее сознание есть мано-виджняна, интеллект, воспринимающий манас в качестве эго, так как он представляется постоянным центром отношений, отражающим предыдущие моменты сознания. Это следует из «Ланкаватара-Сутры», где говорится, что манас… не может быть источником ошибок. Другими словами, хотя манас и способствует возникновению представлений об эго, поскольку он имеет функции самосознания, поддерживая связь между прошедшим и настоящим моментом сознания и создавая чувство стабильности, он тем не менее не может быть назван причиной или действительным источником ошибки, а только лишь условием — таким, как зеркало, которое, отражая объекты, может ввести в ошибку, породив уверенность в реальности отражения. Но эта ошибка находится не в зеркале, а в уме наблюдателя. Ошибка не может быть совершена манасом, она творится интеллектом, который поэтому называется клишта-мано-виджняна — «пораженное», «ошибочное» «интеллектуальное сознание»…

Путь Просветления — это путь к целостности, и тот факт, что мы можем пройти этот Путь, нам продемонстрировал Будда и Его бесчисленные последователи, которые на своем примере доказали, что в принципе каждое существо владеет способностью обратить свои преходящие элементы эмпирической личности в органы высшей реальности, в которой «ни земля, ни вода, ни огонь, ни воздух не могут найти точку опоры». Это — путь великой трансформации, которая была описана в мистической алхимии Сиддхов, как трансформация основных металлов, т.е. субстанций, подверженных распаду и разрушению, в чистое необратимое золото — «перво-материю», в неописуемую драгоценность (мани) неразрушимого ума.

Как происходит эта трансформация? Манас поддерживает равновесие между ограниченным и безграничным. И поэтому манас трансформирует человеческую личность (ашрая-паравритти), меняя свою роль в осознавании принципа индивидуализации и всей дифференциации на роль сущностного единства всей жизни и причину для переживания внутреннего равенства (самата) со всеми живыми существами.

Лама Анагарика Говинда. Основы тибетского мистицизма

Дхармапала считает, что манас имеет в качестве своего объекта только воспринимаемый аспект сознания-основы. С безначальных времен этот аспект проявляется в виде непрерывных и однородных серий, которые выглядят как постоянные и единичные по сути, поскольку это постоянная опора для всех дхарм. Именно этот аспект манас принимает как внутреннее эго.

Когда манас еще не преобразован, в качестве своего объекта он имеет только сознание-основу. Когда же происходит изменение (разворот) в основе он также имеет в качестве своего объекта и другие дхармы, поскольку «Знание абсолютной тождественности» приводит к реализации десяти видов тождественности, и поскольку после узнавания различия всех чувствующих существ (то есть, это соответствует десятому уровню бодхисаттвы) знание тождественности проявляется во всех видах образов Будды.

Ачарья Васубандху. Тридцать строф

Согласно теории йоги, «Я» — это чистое сознание, но оно склонно отождествлять себя с модификациями ума (Читты). Читта — физический орган мышления, соотносимый с умом-манасом как внешнее с внутренним. Будучи связана с каким-либо объектом через Манас, Читта принимает модификацию, соответствующую форме этого объекта. Если Манас соответствует функции сознания, то Читта — функция интеллекта, рационального формального мышления. Считается, что понятие «Читта» соответствует понятию «Махат» в санкхье или «Буддхи» в веданте.

Каптен Ю. Основы медитации. Вводный практический курс

Манас (ум) есть условие восприятия. Когда мы бываем глубоко погружены в какое-нибудь занятие, мы не слышим звука ветра, хотя звук и касается органа слуха, в всепроникающее собой я связано с ним. Более того, «даже когда имеет место контакт более чем одного органа чувств с их соответственными объектами, тогда все-таки не бывает одновременного восприятия всех этих объектов. Это происходит потому, что когда есть близость или контакт ума (манаса) с одним объектом, то не бывает контакта с другими объектами, что показывает, что действие манаса необходимо в каждом акте восприятия».

Манас является посредником между я и чувствами. Этим и объясняется неодновременность актов познания. Быстрая смена впечатлений создает иногда видимость одновременности. Когда мы прокалываем булавкой несколько листов, нам кажется, что мы прокалываем одновременно их все, в то время как на самом деле прокалывание совершается последовательно. Из этого следует, что если манас связан с одним органом чувств, он не может быть связан с другим. О нем говорят поэтому, что по размерам он подобен атому. Если бы манас был всепроникающим, тогда нельзя было бы объяснить последовательный характер нашего чувственного опыта. Как только чувство вступает в контакт с объектом, манас сейчас же, с быстротой молнии, стремится к соприкосновению с чувством. Кроме того, контакт между двумя всепроникающими субстанциями непостижим.

Ватсьяяна включает манас в число чувств. Он называет его внутренним чувством, благодаря которому мы понимаем внутреннее состояние — эмоции, желания и познание. В то время как солнце на небе и чернильница на столе воспринимаются непосредственно как принадлежащие к иному миру, чем я, чувства удовольствия и страдания, радости и горя и акты хотения и вожделения испытываются непосредственно как качества души. Я воспринимает свои внутренние состояния с помощью манаса, тогда как для понимания внешних, не субъективных состояний необходимо взаимодействие чувств.

Различие между внутренним и внешним не совпадает с различием между субъективным и объективным, так как желание писать на бумаге является в такой же мере объектом непосредственного восприятия, как и сама бумага. Отношение познания будет совершенно одинаково, независимо от того, является ли объект внешним предметом, как например бумага, или внутренним, как желание. Объект в первом случае познается так же прямо и непосредственно, как и во втором.

Ватсьяяна считает, что манас такой же орган чувства, как глаз и прочие, хотя и имеются определенные отличия. Внешние чувства состоят из материальных или элементарных субстанций, действуют только на некоторые специфические объекты и способны действовать только в качестве органов, наделенных специфическими качествами. Манас же нематериален, действует на все объекты и способен действовать в качестве органа, не будучи наделен каким-либо специфическим качеством.

Уддьйотакара не во всем придерживается этого взгляда. Вопрос о материальности или нематериальности приложим только к тому, что создано, а манас не является чем-то созданным. Он считает что манас действует в отношении всех предметов, тогда как чувства функционируют только в ограниченной сфере. Манас, согласно мнению этого писателя, сходен с я в роли субстрата того контакта, который является причиной воспоминания, как и контакта, который приводит к познанию удовольствия. Каждое я имеет свой собственный манас, который вечен, хотя и неуловим и не имеет каких-либо размеров. В каждом я имеется только один манас, ибо если бы в каждом я их было много, то было бы много одновременных актов познания, много желаний одного и того же я, чего на самом деле нет.

Поскольку восприятие есть вид познания, или джняны, оно принадлежит я. Хотя контакт между я и манасом в известном смысле вечен, можно сказать, что он всякий раз возобновляется в каждом новом мыслительном акте. Ньяя придерживается натуралистического отношения между я и объектом. Внешний объект понимается как нечто воздействующее на я, подобно тому как печать воздействует на воск. Теория восприятия ньяйи не разрешает центральной проблемы физиологической психологии: каким образом исходящий от внешнего объекта стимул, входящий в механический контакт с органом чувств, трансформируется в психическое состояние. И в наше время эта проблема остается тайной, несмотря на громадные успехи научного познания.

Чтобы могло возникнуть восприятие, должны существовать объекты, внешние для воспринимающего. Принимая эту реалистическую предпосылку, ньяя спасается от субъективизма, который считает, что мы имеем только быстротечные ощущениям что убеждение в существовании внешней реальности есть иллюзия невежд. Контакт чувства с соответствующим ему объектом ведет к непосредственному его отображению в сознании. Изучается отношение между объектом как стимул и тем состоянием сознания, которое является восприятием, и делаются предположения о minima sensibilia и т.д., хотя точные результаты этих исследований были невозможны вследствие отсутствия сколько-нибудь хорошей аппаратуры.,

Определение восприятия говорит о контакте я и манаса, имеющемся во всяком познании, и о контакте манаса и чувств; при этом устанавливается «чувственно-объективный контакт» как его отличительная черта. Восприятие следует за изменением я, происходящим вследствие контакта чувств с их объектами, или сопровождает его. «Если бы органы чувств действовали без соприкосновения с объектами, то они могли бы воспринимать вещи также и за стеной», чего, однако, обычно не бывает. Согласно Уддьйотакаре, санникарша означает не полное совпадение, а только то, что объект «становится» объектом чувства, то есть становится в определенное отношение к органу чувств.

Сарвепалли Радхакришнан. Индийская философия

Если бы люди довольствовались потаканием рассудку, памяти и воображению, очищение разума и развитие высших способностей было бы несложной задачей. Однако люди привычно потворствуют еще одному орудию мысли — Манасу. Манас представляет собой орган восприятия; он принимает образы, посылаемые ему органами чувств, и превращает их в то, что европейцы называют «восприятиями», то есть воспринимаемыми предметами. Кроме того, он принимает идеи и образы, нисходящие из разума в эмоциональную сферу, и передает их последней. Проходя через Манас, эти идеи и образы превращаются в так называемые «понятия», то есть умопостигаемые предметы.

Например, когда ум видит чувственный образ книги и говорит «книга», он улавливает некое восприятие и умопостигает имя последнего; это чувственное мышление. Когда он говорит, что «в книге содержатся высказывания», это уже более отвлеченное понятие, разумное мышление. Первое, попросту говоря, облекает в слова то, что ощущается, а второе — то, что умопостигается. Из соединения понятия с восприятием возникает то, что называют пониманием.

Согласно европейским представлениям новые и более сложные понятия возникают в результате систематизации простейших понятий и восприятий, осуществляемой рассудком. Многие здесь считают, что понятия — это не более чем восприятия, соединенные вместе и превращенные в мысль. Согласно этим представлениям всякая мысль является не более чем словесно зафиксированной комбинацией ощущений. Даже тогда, когда я думаю об ангеле, я всего-навсего соединяю фигуру человека с крыльями птицы и даю этой комбинации имя — ангел. Даже тогда, когда я думаю о таких отвлеченных понятиях, например, как добродетель, мужество и т.п., я думаю не о чем-то сверхчувственном, а всего-навсего о различных классах действий и ощущений, называемых в совокупности именем добродетели, мужества и т.п. До тех пор, пока речь идет о Манасе или понимании, все эти идеи верны. Манас — не орган мышления, это орган чувства, чувственного восприятия. Он ловит мысли, идущие из разума в эмоциональную сферу, а поймав их, облекает в чувственную ткань, как было описано выше.

Он рассматривает их с чувственной точки зрения. Животные думают Манасом и неспособны формировать идеи вне связи с каким-либо образом, звуком, запахом, прикосновением, вкусом и т.п. Они ограничены своими ощущениями. Вот почему разум у животных дремлет; а если и действует, то действует за занавесом, не появляясь на сцене. Но человек может начать сознавать и то, что недоступно его ощущениям. Развив йогическую силу, вы можете получать тому ежедневные доказательства. Человек может узреть разумом неизвестные ему прежде вещи, причем узреть их в их истине, — уже одного этого факта достаточно, чтобы разрушить материалистические представления о мышлении.

Подобные представления истинны лишь в отношении Манаса. Реагируя на привходящие ощущения, Манас постоянно облекает их в форму восприятий и понятий. Иногда он черпает свои «идеи» из окружающего мира, иногда из памяти, иногда из разума. Но все их он пытается навязать разуму. Когда что-то представляется ему недостаточно очевидным, он проверяет его с помощью органов чувств. «Я видел это, я слышал это, — рассуждает Манас, — следовательно, так это и есть». Вот почему люди с недостаточно развитым разумом придают такое большое значение увиденному или прочитанному. «Я читал это своими глазами», — говорит малограмотный человек и полагает, что привел решающий аргумент.

Как нам следует поступить с Манасом? Заставьте его умолкнуть, — говорит йогин. До тех пор, пока ум занят, познание невозможно. Вы можете получать лишь обрывки знания. Да, это так, и спокойный ум йогину, безусловно, необходим. Но как быть с органами чувств? Вы можете избавиться от понятий, но что делать с восприятиями? Вы не можете перестать видеть, слышать и т.д., если не погрузитесь в транс, в Самадхи. Вот почему ведантист придает такое большое значение Самадхи. Это единственное состояние, в котором он защищен от непрерывно осаждающих его чувственных восприятии.

Но если транс — единственное состояние, в котором вы можете обретать знание, вам придется стать аскетом или отшельником, то есть отвергнуть не только мысль, но и жизнь. Это неизбежно рассекает мир надвое, создавая противоестественное разделение в том, чему следует быть неделимым. Тантрист знает, что в подобном раздвоении нет необходимости, что транс — средство мощное, но не единственное. Переобустроив соответствующим образом свои внутренние функции, он может обретать знание при любых обстоятельствах — во время прогулки, разговора, работы, сна и т.д. Благодаря чему это происходит? Благодаря тому, что тантрист не только гасит понятийно-образующую, концептуальную деятельность Манаса, но и перцептуальную его деятельность по образованию восприятий перепоручает разуму, Буддхи.

Иными словами, он видит, слышит и т.д. как и прежде при помощи органов чувств, Индрий, но не Манасом, а разумом. Вам еще предстоит убедиться, насколько это не одно и то же. У вас не только улучшится зрение, вы станете не только гораздо более четко и подробно все видеть, но сможете также как никогда ранее воспринимать цвета, формы, звуки и т.п. Кроме того, вы сможете улавливать настрой, душу, сущностное качество любого предмета в момент его осознания. Это одно из проявлений способности, называемой в Йоге Пракамьей, — совершенной и независимой от Манаса деятельности органов чувств.

Поэтому когда Йога осуществляется во всей полноте, Манас вас больше не беспокоит. Он перестает воспринимать. Он служит только каналом, по которому проходит то, что идет от разума к сердцу. Это может быть достигнуто разными способами, но большинство из них страдают недостатком, указанным выше: хотя думающую часть Манаса заставляют умолкнуть, воспринимающая его часть продолжает действовать на прежнем уровне и чинит помехи. Лучше всего направлять Волю одновременно на пробуждение Знания и на успокоение Манаса. Такой метод имеет два преимущества. Во-первых, вам не нужно делать ум пустым. Традиционное опустошение ума — эффективный, но очень сложный и трудный аскетический метод. Здесь же вы попросту замещаете низшую, рассудочную деятельность высшей мыслительной деятельностью, а чувственное восприятие — Пракамьей. Это гораздо более легкий и менее мучительный процесс. Во-вторых, пока вы не погрузились в состояние сна без сновидений, вы можете остановить лишь мышление, но не восприятие. Следовательно, вы не можете сделать ум пустым. Как вы собираетесь избавиться от этого назойливого элемента, не обретя прежде Знание? Еще до того, как деятельность обычного восприятия прекратится, в него должна быть привнесена Пракамья.

Шри Ауробиндо Йогическая садхана

Под редакцией Tannarh’a, 2014 г.

avatar
Кудо • 11:49,
Да было не плохо встретить учителя .....
hf38
hf38 • 23:38,
какая чушь
avatar