Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2007/07/03/счастье-одинокого/
 

Одиночество

Некоторым кажется, что счастье слишком эфемерная вещь, чтобы всерьез о нем рассуждать. Я не согласен с этим. Один из способов управлять людьми — убедить их в том, что они несчастны, чтобы потом предложить решение этой надуманной проблемы в виде религии, работы, секса, моды и так далее. Ты говоришь людям, что такое свобода и счастье, и они становятся твоими рабами. Я утверждаю: все люди счастливы, даже если не осознают этого или не желают осознавать.

Я назову пять компонентов счастья странника: одиночество, самодостаточность, целеустремленность, непротиворечивость и изменчивость. Начнем с одиночества. Почему люди воображают себя несчастными? Во-первых, потому, что им это внушили, и, во-вторых, потому, что от них требуют быть несчастными. Например принято, чтобы на похоронах родственники были максимально печальными, но если я спрошу, почему им нельзя смеяться, если хочется, то не получу ни одного вразумительного ответа. Несчастье — это стиль поведения, вошедший в привычку. Другой вопрос, зачем люди считают себя несчастными? Тут перед нами открывается практически неисчерпаемая тема: чтобы их жалели и утешали, чтобы на них обратили внимание, чтобы другие тоже почувствовали себя несчастными и далее по списку. И в том и в другом случае несчастье каждого конкретного человека замкнуто на других людей. Необходимо сделаться одиноким, чтобы не возникало желания «поплакаться в жилетку».

Я вовсе не предлагаю всем людям запереться в одиночных камерах. Одиночество — это не пещера аскета. Это когда люди значат для тебя не больше, чем опавшая листва, шум прибоя и щебет птиц, но и не меньше. Равнозначность этих явлений не подразумевает их равенства, однако люди перестают казаться тебе чем-то особенным и, в конце концов, занимают определенное место в порядке вещей, установленном твоим разумом. Тебе же не приходит в голову требовать сострадания от камня на дороге? Происходящее из одиночества отношение к людям делает их еще одной стихией, которая не может быть справедливой или несправедливой по отношению к тебе. Любая стихия может причинить боль, но кто сказал тебе, что боль и страдание означают одно и то же? В мире есть место всему и в том числе боли. Это делает мир полным. Прими мир целиком, не отсекая от него и себя никаких частей, и поймешь, что такое счастье.

Страннику безразлично, что люди думают и говорят о нем. Для него не существует разницы между человеком, требующим его ласк и внимания, и кошкой, трущейся о его ногу. При этом неважно, что возомнили о себе кошка и человек. Странник не требует от людей любви и понимания и, следовательно, не огорчается, когда не получает этого от них. Странник не пытается нравиться окружающим или командовать ими, или поучать их, потому что ему наплевать на то, как они живут. Странник не ищет друзей или единомышленников ради общения с ними, но ради того, чтобы использовать их, как используют всякий инструмент, будь то книга, микроскоп или молоток. Странник не обязан вести себя так, как ждут и требуют от него окружающие. Если вид выпотрошенных детей вызывает у него смех, он будет смеяться, а не изображать на своем лице поддельный ужас. Для странника существенен только сам человек и то, что он представляет собой, а не его гражданство, национальность, вероисповедание, музыкальные и сексуальные предпочтения, на которые страннику наплевать. Для странника ненависть к людям с другим цветом кожи просто нелепа. Это все равно, что ненавидеть осьминогов за то, что они живут в воде, а не летают по небу или птиц за то, что они не умеют плавать, но летают выше, чем ходит человек. Мир людей со всеми присущими ему глупостями, проблемами, надеждами и стереотипами кончается там, где начинается мир странника — это горы, корни которых уходят глубоко в землю, а вершины — пронзают небеса. Вопрос в том, кто восходит по этим горам к Солнцу и Луне, и кто скатывается вниз — в затхлое болото людского существования. Везде, где появляется возможность возвыситься, странник стремится вверх, сопровождаемый испуганными завываниями трусов. Вершины принадлежат одиноким, поля и пастбища — стадам. Для желающего возвыситься нет иного пути, кроме как через одиночество. В одиночестве — подлинное счастье странника.

Самодостаточность

Самодостаточность странника заключается в том, что у него есть все, что ему нужно, в том числе и умение добывать то, что ему может понадобиться в будущем. Не надо ставить свою жизнь в зависимость от ее содержания. Ты родился не для того, чтобы написать симфонию или роман, и умрешь не потому, что тебе не удалось этого сделать. Жизнь сама по себе бессмысленна и бесцельна, и не следует оскорблять ее, увязывая с такими беспомощными и никчемными словечками как «цель» и «смысл». Что касается стремлений странника, то по этому поводу я могу сказать следующее. Одной из составляющих самодостаточность странника частей является его стремление к развитию и самосовершенствованию. Это значит, что все успехи и неудачи, ожидающие его на пути, достанутся лишь ему одному. И каждая вершина, которую странник покорит, будет принадлежать только ему. Страннику не нужны ни помощники, ни одобрительные взгляды, ни зависть врагов. Он прекрасно обойдется без них. И если в его жизни присутствуют руки, толкающие его вперед, к новым победам, или напротив, тянущие его назад, в стадо тупорылых недоумков с телевизорами вместо голов, они никоим образом не нарушают его внутреннего равновесия и полноты. Для того чтобы быть/чувствовать себя счастливым, страннику не нужно общаться с людьми, унижая их или унижаясь перед ними, ему не нужны ни их похвалы, ни их порицание, ни их страх. Это не значит, что странник каким-то изуверским способом насилует свою личность, чтобы казаться сильным и независимым, скорее даже наоборот, контакты с большинством людей ему неприятны, поскольку не несут никакой ощутимой пользы. Странник использует людей для своих нужд, как иные используют зубочистки, зонты и кастрюли. Люди чувствуют подобное к себе отношение, и зачастую испытывают к странникам враждебные чувства.

Многим людям свойственно ошибочно воспринимать себя в качестве объекта всеобщего внимания и более всего такие типы не любят безразличия или даже ледяного презрения, свойственного некоторым странникам. Оттого, встречая на своем пути странника, они всячески навязываются ему если не в друзья, то хотя бы во враги. Таким образом они пытаются похитить внимание странника для себя, своих нужд и целей, использовать его, чего ни один странник, ясное дело, допускать не собирается. Лично я не встречал еще ни одного правоверного конформиста, способного спокойно пройти мимо человека, который с ним в чем-то не согласен. Разумеется, странники пытаются избавиться от таких людей и подчас сделать это им удается лишь с помощью насильственных методов. Слова Ницше «падающего подтолкни» не имеют к странникам никакого отношения, потому что странникам не интересно смотреть на падающих и тем более заниматься их активным подталкиванием — это не их работа. Падающим свойственно цепляться за окружающих и увлекать их вместе с собой в гибельное падение. Не следует приближаться к падающему, даже если падающий — ты сам.

Я не утверждаю, будто странник всю свою жизнь проводит в белой башне на вершине горы и на любые попытки приблизиться к его жилищу отвечает проклятьями и угрозами. Есть множество вещей, без которых невозможно обойтись и которые странник не в состоянии сделать сам. Например еда, книги, интернет, секс. Странник свободно пользуется тем, что имеется в его распоряжении, и возможностями, которые ему предоставляются, однако он никаким образом не зависит от них. В его жизни нет такой вещи или человека, угрожая которой странника можно было бы шантажировать — вот что я имею в виду. Странник не признает угроз и вымогательства в свой адрес, для него существует только взаимовыгодное сотрудничество. Его свобода принадлежит исключительно ему, и она не продается. Поэтому общество и государство никогда не смогут посадить его на цепь и выдрессировать, как они проделали это с множеством независимых бунтарей, одиночек, анархистов и прочих. Где они теперь, эти бунтари и одиночки? Где их яростная молодость? Обменена на хорошие автомобили и просторные кабинеты.

Каждый странник понимает: все, что у него есть — это он сам, поэтому, продав свою свободу, он лишится всего и сделается рабом. Странники борются против рабства в собственной душе. Остальное их не волнует. Странников вообще мало что по-настоящему волнует, кроме них самих. В этом их отличие от всяких борцов за права и народное «счастье». Странник живет не ради кого-то, а для себя самого, своего удовольствия, своей силы, своих желаний. Трагедия многих потенциальных странников заключается не в том, что странствие кажется им недостижимым, а в том, что недостижимой для них стала их собственная жизнь.

Целеустремленность

Целеустремленность — это умение индивида ставить перед собой задачи, соразмерные его способностям, концентрироваться на их достижении и выполнять их, несмотря на возникающие препятствия и проблемы. Целеустремленный человек знает, что ему нужно и как этого достигнуть. Он не будет поддаваться чужому влиянию, сражаться за чужие идеалы или мечтать о несбыточном. Целеустремленный человек твердо стоит на ногах и вместе с тем он всегда готов к неожиданному, новому и доселе неизведанному. Чего хотят обычные люди? Сделать карьеру, завести семью, купить автомобиль или дом, съездить на какой-нибудь экзотический курорт. То есть люди, обычные люди, о которых я стараюсь не говорить с презрением, но и вместе с тем не оправдывать их добровольную слепоту и глупость, желают изменять обстоятельства, их окружающие, но не самих себя. Странник же начинает, прежде всего, с себя, со своего «внутреннего мира», являющегося, как это ни странно звучит, неотделимым продолжением мира «внешнего». Фактически «внутренний» и «внешний» миры разделяет лишь такая эфемерная субстанция как личность. Личность — это всего лишь границы на пути в бесконечность. Развивая/преодолевая собственную личность, странник в конечном итоге расширяет свой «внутренний» мир до размеров «внешнего». По крайней мере, к этому следует стремиться.

Достижение поставленной цели — всегда счастье. Что может быть прекрасней того мига, когда, покорив новую вершину, ты распрямился и окинул взором лежащий у твоих ног мир? Я могу лишь догадываться, какие чувства испытывают при этом альпинисты, однако я уверен, что они сравнимы с чувствами странников, достигших нового уровня развития. Целеустремленность позволяет странникам оценить практическую пользу их знаний и умений, выйти за пределы, казавшиеся незыблемыми и окунуться в океан непознанного. Она неразрывно связана с развитием, которое, как я уже говорил, составляет самую суть личности странника. Целеустремленность происходит из воли странника к саморазвитию и отчасти тщеславия, присущего некоторым индивидам.

Странники тщеславны, хотя их тщеславие несколько отличается от людского. Людское тщеславие происходит от желания возвыситься в глазах других, для странника же важно возвыситься в своих собственных глазах. Всякий странник — самый строгий свой критик, критика других мало его волнует. В странниках сильно стремление делать то, что им хочется так, чтобы это доставляло удовольствие, прежде всего им самим. Странник знает самые потаенные свои желания и стремления, только он один может осуществить их и насладиться этим осуществлением в полной мере. Странник не надеется ни на кого, кроме себя. Он уникален, поэтому то, что способен сделать он, не сделает за него никто другой.

Странники не признают понятий «грех» и «добродетель». Они не «грешат» назло окружающим, просто иногда они делают немыслимые для скованных цепями догм и страхов обывателей вещи. Любой «грех» подразумевает также «вину» и «раскаяние». Странники же никогда и не в чем не чувствуют за собой вины, и тем более им незачем раскаиваться. Мнение окружающих не значит для них ничего. Люди могут бояться и ненавидеть странников, однако странникам это совершенно безразлично. Они живут для себя, а не ради хорошего о себе мнения у людей, чьи мозги давно заменил телевизор. Они живут так, как подсказывает им разум и сердце, и если окружающим боязно на них смотреть, то пусть они хорошенько зажмурятся и уступят дорогу, иначе будут сметены и раздавлены. Странник не играет по правилам, придуманным для рабов, у него имеются собственные правила, которые он установил для себя. Одно из этих правил звучит так: слабому — покорись или сгинь!

Почему люди безразличны странникам? Согласись, что ни один человек, ни тысяча не произведут на тебя такого же впечатления, как, допустим, извержение вулкана. Так отчего же все эти обезьяньи прыжки и ужимки людей должны волновать странников? Нет, они не капельки их не волнуют. Странников иногда называют асоциальными элементами не потому, что они ведут себя, поступают и мыслят, как преступники, но потому, что они не являются подчиненными обществу элементами (то есть «социальными обезьянками») в своей сокровенной сути. Определенно, в них нет или почти нет ничего социального, вернее обезьяньего: повадок, инстинктов, желаний. Это позволяет странникам добиваться немыслимых, а порой и невозможных результатов в процессе личного развития. Пока обыватели хлебают пиво и ругают политиков, странник ищет знаний и учится; пока обыватели дерутся и смотрят телевизор, странник приобретает новые способности и навыки; пока обыватели жалуются на скучную однообразную жизнь и нажираются до скотского состояния, странник обретает силу и отбрасывает от себя их прилипчивую ничтожность. Обыватели и странники слишком различаются, чтобы они сумели понять друг друга. Они существуют в параллельных вселенных. Мир обывателей прост и понятен, он предназначен лишь для них и принадлежит им. Мир странников загадочен и необъятен, они могут лишь попытаться познать некоторую его часть и употребить полученные знания себе на пользу.

То, какие цели ставят перед собой странники, зависит от каждого конкретного странника. Никакие обобщения здесь недопустимы. Одни может изучать магию, другой психологию и философию, третий путешествует по миру в поисках знаний, которых не найти в книгах, четвертого интересуют тренинги и гипноз, пятый пытается интуитивно познать сущность странствия через медитацию и созерцание. Всех их объединят стремление к ничем не ограниченному саморазвитию. Впоследствии каждый странник сообщает другим то, что считает нужным сообщить. В этом отношении, как мне кажется, наибольший интерес представляют странники, живущие в изоляции в разных частях света. Странствие ведь выступает не просто за многообразие мнений, он сплошь состоит из уникальных, не похожих на другие философий и мировоззрений. В этом его подлинная сила.

Странствие во многом универсально. Странствие как метод применимо практически ко всем областям человеческого знания. Владея этим ключом можно существенно ускорить процесс развития личности. Странствие могут применять для своих целей и не-странники. Во всяком случае, я не вижу причин, чтобы это не могло быть так.

Развитие — бесконечный процесс. Понимание этого факта заставляет некоторых свернуть с пути или остановиться, поэтому я говорю о необычайной целеустремленности, как одном из важнейших факторов, влияющих на личность. Бесконечность пугает людей, потому что показывает им всю их ничтожность, и воодушевляет странника тем, что предоставляет ему неограниченные возможности. Чтобы не утонуть в этом океане вероятного и невероятного следует уметь выбирать себе цели и достигать их, невзирая не препятствия и опасности.

Весь мир представляет собой опасность для человека. Единственное, что спасает нас от полного истребления, — это безразличие Вселенной к нам. Впрочем, странники — не покорные овцы, пасущиеся, где прикажут. Они тоже сила, могущественная сила, которую также следует опасаться.

Непротиворечивость

Безразличие к окружающим также имеет значение. Так, в отношениях между детьми и родителями я усматриваю не столько взаимную любовь, сколько привычку. Привычное понятно, следовательно, приятно. Новые люди — это всегда беспокойство и душевный дискомфорт, оттого приятней говорить о «любви к ближнему», нежели о «любви к дальнему». В действительности это любовь к привычному, то есть к тому, что не требует приложения новых умственных и душевных усилий. В свою очередь я не верю в зависимость, ни в психическую, ни в физическую, ни в какую-либо еще. Нет такой вещи, от которой невозможно было бы отказаться в мгновения ока. Нет такой привычки, которая доставляла бы больше удовольствие, чем ожидание и познание новизны. Оттого всякий незнакомец более приятен моему уму, чем люди, которых я знаю несколько дней или лет. И, я не желаю любить или ненавидеть тех, кто относится ко мне, как к своей собственности (а все родители и друзья — это в первую очередь собственники, говорящие всегда «мой ребенок», «мой друг») и не хочу уподобляться им, считая их своей собственностью. А раз они не моя собственность и не моя привычка, то какое мне дело до того, что с ними происходит?

Непротиворечивость есть свобода от внутренних противоречий. Я специально не использовал здесь понятие «гармоничности», потому что гармоничность не всегда возможна и не всем полезна. Напомню, что величайшие в истории человечества произведения искусства, как общепризнанные, так и не признанные, но являющиеся таковыми, создавались не просто негармоничными личностями, но зачастую натуральными сумасшедшими. Раскручиваемый дисгармонией маховик противоречий является мощнейшим источником вдохновения, правда всегда есть опасность, что, отклонившись, этот маховик разнесет тебе мозги. Думаю, именно из-за стремления странников к гармонии столь медленными темпами идет наращивание пласта культуры странников. Хороших авторов, писавших о странствии, не так и много. Мне приходят на ум Джек Керуак, Уильям Берроуз, Хантер Томпсон, Генри Миллер, отчасти Джеймс Джойс и Олдос Хаксли и некоторые другие. Подлинное творчество — это всегда (не)большое безумие.

Непротиворечивость — один из элементов гармонии. Гармония подразумевает также равновесие составляющих ее частей и их синхронизацию. Существует множество видов внутренних противоречий и конфликтов. Об этом написаны сотни томов, хотя следует отметить, что толковых книг по психологии странника я еще не встречал, возможно причина тому — вопиющая неоднородность исследуемого материала. Там, где один странник говорит «да», другой говорит «нет», третий говорит «мне плевать», а четвертый вообще игнорирует заданный ему вопрос.

Изменчивость

Счастье в том, чтобы быть еще и изменчивым. Прежде всего, не следует путать изменчивость и непоследовательность. Странники последовательно и непрерывно занимаются саморазвитием, благодаря чему изменяются. Однообразие убивает разум, делает его ленивым и неповоротливым, оттого странники стараются избегать однообразия, затягивающего в болото рутины и рабской безнадежности. Счастье же заключается в том, что ты смотришь на уже покоренные тобой вершины и испытываешь ни с чем не сравнимое чувство гордости, а потом смотришь на вершины, которые ждут, чтобы их покорили, и испытываешь чувство пред-восхищения, которое заставляет твое сердце петь. На перекрестке двух этих чувств находится неисчерпаемый источник счастья для странника. Люди же ценят стабильность и стремятся к ней, потому что стабильность позволяет их мозгам отключится. Что ж, кто не хочет работать мозгами, тот будет работать мускулами, только не надо потом обижаться и требовать равных прав с теми, чей разум ушел далеко вперед. Люди не равны, люди и странники — тем более.

Странникам свойственно мечтать, но не надеяться. Мечты позволяют определить новые цели и наметить путь к ним, поэтому они полезны. От надежд нет никакого проку. Тому, кто привык действовать, надежды не нужны. Под безнадежностью я понимаю мнимую или действительную неспособность измениться или изменить свою жизнь, то есть осознание своей беспомощности, бессилия, недееспособности, невозможности развиваться.

Странникам доставляет удовольствие и сам процесс развития, и конечный результат каждого осознанного действия. Странникам не присуща однобокость. Они получают удовольствие от всего, что может подарить им удовольствие. Им одинаково приятно и развиваться, и пользоваться плодами своего развития, и многое другое. Они открыты для всего нового, для всего желанного.

Нет никаких ограничений в получении странником удовольствий. Странник — разумная личность, ему не нужно ни в чем ограничивать себя, потому что он точно знает, когда вред перевешивает пользу. Поэтому странник никогда не станет алкоголиком или наркоманом, никогда не попадется на изнасиловании или воровстве, никогда не позволит любимому человеку использовать себя. В жизни странника нет места незапланированным аффектам и крайностям. Странник осознает, что ошибки неизбежны. Он может только пытаться свести их число к минимуму. Если ты ошибся в человеке, в обстоятельствах, если твой анализ или прогноз оказался неверен, если ты доверил свою жизнь неисправному автомобилю или пьяному врачу, если ты купил еду там, где ее лучше не покупать и отравился, если ты не рассчитал свои силы и проиграл, если из-за твоих ошибок у тебя неприятности, если ты сболтнул лишнее или наоборот промолчал, когда следовало говорить, то кто в этом виноват? Бог? Судьба? Карма? На тебя наслали порчу соседи? Эгрегор попался слабенький? Ты стал жертвой мирового жидомасонского заговора против всех умных и ни в чем не виноватых? Нет. Причиной тому была твоя собственная глупость или лень. Если ты проиграл, начни сначала. Если тебя ударили, ответь так, чтобы впредь неповадно было. Если против тебя восстал целый мир, сокруши это мир. Оставь нытье и жалость к себе, и несбыточные мечты, и бесплодные надежды, и мольбы о прощении, и слезы искупления, и жажду мести и прочее, прочее, прочее тем, кто окружает тебя — всем этим несчастным, ничтожным людям. Он добровольно взвалили этот крест на свои плечи так пусть несут его сами, а если они попытаются переложить его на твою спину, ты отбросишь их от себя и их кресты, и богов, и надежды, и грехи, и весь их смрад, и всю их немощь. Ты странник, а не жалкий слизняк, выползший из провонявшей людскими слабостями пещеры.

Странник не испытывает чувства вины и не ощущает себя неполноценным. Все, что он делал или не делал, является следствием его желаний и воли. Его желаний и его воли. Могут ли воля и желание быть в чем-то виноваты перед ним? Нет. Он создал их такими, какие они есть. Он дал им право действовать и ошибаться. Так откуда тогда взяться чувству вины? Оставь вину тем, кто хочет чувствовать себя виноватым, тем, кому самобичевание и самоуничижение доставляет извращенное наслаждение. Страннику это ни к чему. Что касается комплекса неполноценности, то я знаю несколько человек, которые испытывают огромное удовольствие, унижаясь перед другими людьми. Подобное извращение ума странникам также не свойственно. Хотя, если страннику это выгодно, то он может и унизиться перед кем-нибудь. Я могу сказать по этому поводу лишь следующее: просить подаяние не стыдно, стыдно умереть от голода. Впрочем, каждый странник решает для себя сам.

Стыд — стадное чувство, и одинокому он не свойственен. Можно ли испытывать стыд, находясь в лесу или горах? Зачем? Нет, стыд — это удел нищих духом. В процессе развития странники уходят от всего, что присуще человеку как общественному животному. Да, это определенно отход от животного в человеке к подлинно человеческому, к сверхчеловеческому, к божественному в самом себе. Да мало ли еще путей в этой необъятной Вселенной?! У каждого странника свой путь, полный побед и поражений, смеха и боли, открытий и разочарований, трудных поисков и удивительных находок.

Значит ли это, что несчастья не существует? Не совсем. Несчастье — это одно из проявлений счастья. Несвобода — самая распространенная форма свободы. Бессилие — разновидность силы. Отрицать эти явления не следует, ибо такое отрицание не приносит пользы, необходимо уметь их использовать для собственной выгоды. Священникам и политикам выгодно, чтобы люди воображали себя слабыми и беспомощными, их богам не нужны сокрушители этой веры. На религию странникам наплевать. Если есть люди, которые не могут ходить без этого костыля, пусть пользуются им. Правда, иногда полезно вышибить костыль из-под какого-нибудь сирого богомольца, чтобы показать ему суть его веры — грязь и немощь. Слишком много религия взяла от человечества и слишком мало вернула. Давно пора предать ее забвению и закрыть эту тему раз и навсегда. Скажем ей: «Прощай».