Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2014/07/30/бесследный-путь/

Одержимость смыслом. Некоторые люди приучают себя видеть смысл там, где его вовсе нет, либо где он лежит на самой поверхности — очевидный до такой степени, что его попросту не замечают. В конечном итоге, смысл — это воображаемый рычаг, при помощи которого человек пытается перевернуть под себя Землю, но заканчивается все тем, что Земля переворачивает человека, и тогда уже все эти вымышленные осмысленности перестают иметь какое-либо значение.

Парадокс гуру. Бывает человек готов безропотно принимать критику со стороны и исполнять любые, пусть даже самые безумные приказы очередного гуру, но при этом игнорирует советы своих родных и близких, которые знают его лучше, чем кто бы то ни было на свете. Возможно, именно потому человек и ищет поверхностной критики от незнакомцев, что критика родных бьет точно в цель. Впрочем, если уж и приспичило искать себе гуру, то необходимо в первую очередь разочароваться в нем, прежде чем следовать его советам. Святой гуру — плохой гуру; плохой гуру — хороший гуру, потому что на его недостатках и ошибках последователи учатся замечать свои собственные.

Практика в первую очередь. Сколько не повторяй, что практика имеет первостепенное значение, все равно большинство людей будут искать долгих и бесплодных разговоров о теории. Любой толковый разговор — это обмен опытом, то есть исполнение главной задачи коммуникации между индивидами, а все прочее — груминг от безделья.

Эвересты пигмеев. Прежде чем лезть на Эверест, хорошо бы научиться не падать с собственной кровати. Современный человек страшно нетерпелив: он хочет максимального результата в кратчайшие сроки и с приложением минимальных усилий. Люди всегда были такими, но в прежние времена, заполненные тяжелым монотонным трудом, они по крайне мере понимали утопичность подобных желаний. В противоположность им наши современники порхают как бабочки, бесцельно и безрезультатно. Сегодня они увлекаются программированием, завтра — йогой, послезавтра — фотографией, а еще через день — осознанными сновидениями. Причем результата нигде не видно, да он и не нужен, главное — вовремя обновлять статусы в соцсетях. Если все это делается от скуки, чтобы разнообразить жизнь и получить как можно больше разнообразных впечатлений, то ничего плохого в этом нет, в конце концов, а почему бы и не посвятить свою жизнь поискам приключений? Но если человек хочет стать профессионалом в какой-либо области и добиться уважения в ней, то для этого может потребоваться намного больше, чем статья из Википедии и два часа неумелой практики, некоторым людям не хватает для этого и целой жизни. Хотя никогда не следует забывать, что даже пигмей может все-таки однажды забраться на Эверест.

Нулевая точка. Современный человек ко всему прочему еще и страшно труслив. Загляните каждому второму в голову — и вы увидите там картину более всего похожую на одно из полотен Босха. Все там внутри перемешалось: и страхи, и комплексы, и фантазии, и желания, и все это суетится, выпячивается и терзает маленького человека, дергает его из стороны в сторону, кусает и спать не дает. И не в том беда, что человек сам себя терзает и мучает, а в том, что он никак признаться себе не может, что ему нравится себя терзать и мучить. А когда бы набрался смелости и признался хоть самому себе, но по-честному, без дураков, то и нужда в мучениях отпала бы сама собой.

Первая преграда. В каждом деле, которое зачинают для достижения цели, а не ради удовольствия, обнаруживаются несколько препятствий, мешающих человеку осуществить задуманное. Если дело новое и непривычное, то на первых порах у человека ничего не получается, все сыпется из рук, и конца-края мучениям не видно. Многие на этом месте свое дело и бросают, но если подождать еще немного, перетерпеть со сжатыми зубами, через «не могу», через «не хочу» и закончить хотя бы один промежуточный этап, довести до конца хоть одну задумку, то дальше процесс пойдет немного (а порой и намного) легче. Это называется Первая преграда — то есть психологический барьер, который отделяет новичка от первого заметного зримого результата, на который он может опереться в дальнейшем.

Поиски вопроса. Научиться задавать вопросы намного важнее, чем находить на них ответы. Какой прок будет человеку от сотен и тысяч ответов на неправильные, бестолковые и пустые вопросы? Скажем для примера, совсем недавно на Алтае собирались ученые мужи, чтобы решать такой вопрос: встречался Шукшин с Пырьевым или нет? Ответ нашли, порешили, что встречался, и в собрание сочинений Шукшина торжественно записали, а толку то? А какой же вопрос, быть может спросите вы, самый важный в человеческой жизни? Вот этот самый и есть, чтобы собраться как-нибудь вечерком с мыслями, посидеть в тишине минут десять, а лучше час, и спросить себя: какой вопрос для меня по-настоящему важен, важен до такой степени, что без ответа на него я жить дальше спокойно не смогу?

Поиски ответа. Пусть человек труслив и ленив, но ой как не глуп. Иной крестьянин с тремя классами образования по части обустройства своей жизни фору даст любому профессору. Вот, допустим, задумался человек о своей жизни, сообразил, какой вопрос не дает ему покоя, и тут дурака от умного очень просто отличить можно. Потому что дурак со своим вопросом побежит к чужому дяде, дескать, дядя, у тебя глаза умные, ты книжек много прочитал, ответь на мой вопрос, а я пока в сторонке посижу, в носу поковыряюсь. А дальше дело известное, дядя сморозит какую-нибудь многозначную глупость или книжку умную посоветует, и дурак от него довольный идет, вроде как он всю свою жизнь до донышка разгадал и теперь с печи можно до старости не слезать. Иной дурак к дяде не пойдет, сам умными книжками обложится как компрессами от горячки, и начнет из них всякие мысли выковыривать, как тот дурак — сопли из носа. Найдет себе какую-нибудь позагогулистей да позеленей и тоже радуется будто и впрямь ответ нашел, на лоб пришлепнет ее и ходит, свысока на всех поглядывая. А что же умный? Умный прикинет так: чужой дядя ответа про меня знать не может и сам я его тоже не знаю, иначе бы вопросами такими не задавался, а раз не знаю, значит искать нужно, и пойдет искать — не у чужого дяди, не в чужих книжках, а в своей собственной жизни, потому как в других местах все уже занято.

Крылья — ветру! Э как загнул, а сам-то понял, чего загнул? Может есть такой человек, и не один, и даже не тысяча, который живет себе припеваючи, и ни о чем подобном не задумывается, а ты его своей плутовской философией нагрузить хочешь, чтобы он все побросал и начал метаться по свету в поисках ответа, который ему, быть может, вовсе не нужен. Ну найдет он этот ответ лет в семьдесят, а жизнь-то уже прошла, и как бездарно прошла; подумаешь ответ нашел, да кому он вообще нужен? Так в том-то все и дело. Если бы человек просто жил, хорошо жил, умеючи, с чувством, с осознанием, с отдачей, именно что жил, а не размышлял о жизни; ходил куда сердце путь укажет, а не по выгодным маршрутам; ловил удачу, а не ждал у моря погоды; делал, а не спорил; мечтал, а не злобствовал; веселился, а не насмехался; подставлял крылья ветру, а не пытался украсть ветер в карман, то и вопросы с ответами ему были бы не нужны, потому что очевидное всегда лежит на поверхности, хоть и сокрыто лучше всего.

Хата в центре. А есть такие люди, которые ответов вовсе не ищут, потому что они их уже нашли, вернее, им кажется, что нашли. И вот выходят они со своими ответами поперек дороги, где другие ходят, и начинают свои ответы всем навязывать, дескать, ответы у них самые лучшие, самые правильные и самые истинные. Есть у таких людей ущербная потребность всех под свою гребенку чесать, чтобы никто от них не отличался. Бывает, порой так увлекаются, что и впрямь начинают думать, будто все остальные на них похожи: и желаниями, и мыслями, и мотивами. А что не по их — то глупость, баловство и грех окаянный. У этих «врачевателей» на все болезни одно лекарство — клизма, а на все вопросы — один ответ: «Я знаю истину». Ну, положим, что знаешь, да только это твоя «истина» и только твоя, а всем остальным на твою «истину» тьфу и растереть сапогом, у остальных головы своими заботами полны, не до истин им, не до тебя. Стой посреди дороги, и кричи так, чтобы никто не слышал, а как «истина» отпустит, так и успокоишься. Впрочем, некоторые орут всю жизнь и искренне удивляются, отчего их никто не слышит.

Бесследный путь. Сидит во многих людях странная привычка, усвоенная еще со школьных уроков литературы, будто всякий текст каким-то образом соотносится с личностью его автора, будто в каждый текст автор вкладывает частицу себя, нечто для него важное, пережитое и даже выстраданное. Порой бывает и так, но случаются и приятные исключения, когда текст оказывается просто текстом, свободным от нависающей над ним грозной тучей личности автора, текст без скелетов, без тайного смысла, без пресловутого «автор хотел этим сказать...», текст, в котором автор сказал ровно то, что сказал прямо в глаза читателю, сказал все без обмана и утайки, сказал так, что и добавить больше нечего. Именно такой текст, в независимости от его содержания, мог бы стать лучшим примером для повседневной жизни, потому что текст — это то, что написано, а жизнь — лишь то, что прожито.