Новый адрес страницы:
https://tannarh.wordpress.com/2013/03/10/сатана-в-теософии/

Tannarh
САТАНА В ТЕОСОФИИ
(Компиляция из теософских источников. Часть I)

Из работ Е.П. Блаватской Агни Йога Письма Е.И. Рерих Учение Храма Леобранд «Психическая Энергия. Том 2» Из работ Н. Уранова Э. Бюрнуфа «Теософское общество» С. Ключников «Агни Йога. Симфония»

Из работ Е.П. Блаватской

«Разоблаченная Изида»

Христиане были первыми, кто превратили существование Сатаны в догму церкви. И раз это учредивши, ей пришлось бороться в течение более чем 1700 лет за подавление таинственной силы, которой, согласно своей политике, она должна была приписывать дьявольское происхождение. К несчастью, проявляясь, эта сила неизменно обладает тенденцией опрокидывать такое верование смешным расхождением между приписываемой причиной и следствиями. Если духовенство не переоценило действительной силы «заклятого врага Бога», то надо признать, что он прибегает к большим предосторожностям, чтобы не быть опознанным в качестве «Князя Тьмы», метящего на наши души. Если современные «духи», вообще, являются дьяволами, как проповедует духовенство, то они могут быть только теми «бедными» или «глупыми чертями», которых Макс Мюллер описывает как постоянно являющихся в германских и норвежских сказках.

Мы уже отметили признание одного выдающегося духовного лица, что исключение Сатаны из богословия было бы роковым для существования церкви. Но это правдиво только отчасти. Князь греха ушел бы, но сам грех выжил бы. Если бы Дьявол был уничтожен, «Догматы веры» и Библия остались бы. Короче говоря, было бы так называемое божественное откровение и существовала бы необходимость в притворно вдохновенных толкователях. Поэтому мы должны рассмотреть подлинность самой Библии. Мы должны изучать ее страницы и увидеть, действительно ли они содержат заповеди божества, или же это только компендиум древних преданий и вековых мифов. Мы должны пытаться истолковать их сами — если это возможно.

Несколько лет тому назад один знакомый автора поместил в газете статью, доказывая, что diabolos или Сатана Нового Завета означает олицетворение абстрактной идеи, а не личность. Ему ответил священник, который закончил свой ответ осуждающим выражением: «Боюсь, что он отрицает своего Спасителя». В своем возражении тот защищался: «О, нет! Я только отрицал Дьявола». Но священник не видел в этом разницы. Согласно его взгляду на эту проблему, отрицание личного объективного существования Дьявола само по себе уже было «прегрешением против Святого Духа».

Теперь уже нам поздно ожидать, что христианское духовенство сведет на нет и исправит сделанное ею. Ставка их слишком высока. Если бы христианская церковь отказалась, или даже только внесла изменения в догму антропоморфического дьявола, это было бы подобно вырыванию основной карты из-под карточного домика. Вся постройка рухнула бы. Священники, которым мы намекали на это, отдавали себе отчет, что после того, как они откажутся от Сатаны, как личного дьявола, догма об Иисусе Христе, как о втором божестве их троицы, потерпит ту же самую катастрофу. Каким бы невероятным или даже ужасающим это ни показалось. Римская церковь обосновывает свою доктрину о божественности Христа целиком на сатанизме падшего архангела.

Едва ли можно сомневаться в его тождественности с Тифоном после прочтения повествования в «Книге Иова» о его появлении вместе с сынами Божьими перед Господом. Он обвиняет Иова в готовности проклясть Господа в лицо после достаточного раздражения. Так и Тифон в египетской «Книге Мертвых» фигурирует в качестве обвинителя. Подобие простирается даже до имен, так как одно из имен Тифона было Сет или Сиф, а Сатан на еврейском языке значит противник. На арабском языке это слово есть Шатана — быть против, преследовать, и Манефо говорит, что он предательски умертвил Озириса и вступил в союз с семитами (израэлитами). Может быть, отсюда произошел миф, рассказанный Плутархом, что из сражения между Гором и Тифоном, Тифон, охваченный страхом по поводу беды, им наделанной, «бежал семь дней на осле и, убегая, зачал мальчиков Иеросолумоса и Иудайоса (Иерусалим и Иудея)».

Ссылаясь на одно заклинание Тифона-Сифа, профессор Рьювенс говорит, что египтяне поклонялись Тифону в образе осла, и, по его мнению, «Сиф постепенно появляется среди семитов в качестве заднего плана их религиозного сознания». Имя этого осла на коптском языке, АО, есть фонетическое ИАО, и, следовательно, это животное становится символом, построенным на игре слов. Таким образом, Сатан является более поздним созданием — он возник из чересчур перегретой фантазии отцов церкви. По какой-то превратности судьбы, которой боги подвергаются наравне со смертными, Тифон-Сиф слетел с высокого положения обожествляемого сына Адама Кадмона в унизительное положение подчиненного духа, мифического демона — осла. Религиозные расколы столь же несвободны от болезненной мелочности и мстительных чувств человечества, как партийные ссоры мирян. Яркий пример вышесказанного мы находим в случае зороастрийской реформы, когда магианизм отделялся от старой веры брахманов. Светлые дэвы Вед в результате религиозной реформы Зороастра превратились в даэвов, или злых духов «Авесты». Даже сияющий бог Индра был далеко отброшен в темную тень.

Повествование о Сатане в «Книге Иова» подобного же рода. Он введен среди «Сынов Божиих», явившихся перед Господом, как при посвящении мистов. Пророк Михей описывает схожую сцену, где он «видел Господа сидящим на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем»; с которым Он советовался, что имело результатом вложение «лживого духа в уста пророков» Ахава [1 Царей, XXII, 19-23]. Господь советуется с Сатаной и дает ему carte blanche на испытание верности Иова. Его лишают состояния и семьи, и он поражен отвратительной болезнью. В его отчаянном положении жена его сомневается в его честности и увещевает его молиться Богу, так как он при смерти. Все его друзья осыпают его обвинениями, и наконец Господь, сам главный иерофант, обвиняет его в произнесении слов, в которых нет никакой мудрости, и в сопротивлении Всемогущему. С этим упреком Иов согласился, апеллируя при этом следующим образом: «Я у тебя спрошу и ты ответь мне, по какой причине я теперь противен сам себе и скорблю в пепле и прахе?» Он был немедленно оправдан. «Господь сказал Елифазу… вы говорили о мне не так верно, как раб мой Иов». Его честность была доказана и его предсказание подтверждено: «Я знаю, что мой Заступник жив и что он встанет на мою защиту позднее на земле; и хотя после кожи и само мое тело рассыплется в прах, все же даже тогда без плоти я увижу Бога». Предсказание было исполнено: «Я слышал тебя слухом уха, теперь же мои глаза видят тебя… И Господь прекратил пленение Иова».

Во всех этих сценах не проявляется такого злобного сатанизма, какой предполагается характерным для «врага души». Некоторые известные ученые и писатели придерживаются мнения, что Сатана «Книги Иова» является еврейским мифом, заключающим в себе маздеанскую доктрину о Злом Начале. Д-р Хауг говорит, что «религия Зороастра проявляет близкое родство или, скорее, тождественность с религией Моисея и с христианством в таких доктринах, как личность и атрибуты Дьявола и воскресение из мертвых».

Войну в «Апокалипсисе» между Михаилом и Драконом можно с такой же легкостью проследить до одного из старейших арийцев. В «Авесте» мы читаем о войне между Траэтаоной и Ажи-Дахака, разрушительным змием. Бюрнуф пытается доказать, что ведийский миф об Ахи или змие, сражающемся против богов, был постепенно евгемеризован в «битву благочестивого человека с силой зла», в маздеанской религии. По этим толкованиям Сатана был бы отождествлен с Зохаком или Ажи-Дахака, который представляет собою трехглавого змия, причем одна из этих голов — человеческая.

Во все века боги подвергались участи быть очеловеченными. Тифон скатился от положения бога до положения дьявола, в своем характере брата Озириса, и как Сиф, или Сатана Азии. Аполлон, бог дня, стал, в своем более старом финикийском одеянии, больше не Ваал-Зевулом, богом-оракулом, а князем демонов и, наконец, владыкою подземного царства. Отделение маздеизма от ведизма преобразовало дзвов, или богов, в злые силы. Также и Индра в «Вендидаде» явлен как подчиненный Ахримана.

Сатана Ветхого Завета, Диаболос или Дьявол Евангелий и Посланий Апостолов были только антагонистическим принципом в материи, неизбежно ей присущим, а не злобным в нравственном смысле этого слова. Евреи, приходя из страны персов, принесли с собою учение о двух принципах. Они не могли принести «Авесту», так как она не была написана. Но они — мы подразумеваем ассидийцев и парсов — дали Ормазду тайное имя, а Ахриману — имя богов этой страны, Сатана хеттов и Диаболос или, вернее, Диоболос греков. Ранняя церковь, по меньшей мере, последователи Павла, гностики и их преемники усовершенствовали их идеи; а католическая церковь приняла и приспособила их, в то же время предавая казни их провозгласителей.

Мильтон, Байрон, Гете, Лермонтов и целый сонм французских романистов воспели ему хвалу в плавных стихах и в волнующей прозе. Мильтоновский Сатана и даже Гетевский Мефистофель определенно являются гораздо более впечатляющими фигурами, чем некоторые ангелы, изображенные в прозе восторженных фанатиков. Пусть тогда читатель попытается представить себе, если он может, эту превосходную химеру, этот идеальный образ восставшего ангела, воплощения Гордости — вползающим в кожу наиболее отвратительного из всех животных. Тем не менее, христианский катехизис учит нас, что Сатана в propria persona соблазнял нашу праматерь Еву в реальном Раю, и притом именно в виде змия, который был наиболее вкрадчивым и обворожительным изо всех животных! В наказание Бог приказывает ему вечно ползать на животе и пресмыкаться в прахе. «Это приговор, — замечает Леви, — который ничем не напоминал о традиционном пламени ада». Тем более, что действительный зоологический змей, который был создан до Адама и Евы, уже ползал на своем животе и пресмыкался точно также в прахе, когда еще не было никакого первоначального греха.

«Тайная доктрина. Том 1»

«Было много Войн», все они относятся к борьбе, к приспособлению, духовному, космическому и астрономическому, но, главным образом, к тайне эволюции человека, каким он является сейчас. Силы или чистые Сущности, которым было «велено творить», относятся к тайне, объясненной, как уже сказано, в другом месте. Это не только одна из самых скрытых тайн Природы — тайна зарождения, над решением которой эмбриологи тщетно ломали свои головы — но также божественная функция, которая породила великую религиозную или, скорее, догматическую тайну, так называемое «Падение Ангелов». Когда смысл аллегории объяснен, ясно, что Сатана и его восставшее воинство отказались создать физического человека, лишь чтобы стать непосредственными спасителями и создателями божественного Человека.

Так «Сатана», когда его перестают рассматривать в суеверном, догматическом и, лишенном истинной философии, духе церквей, вырастает в величественный образ того, кто создает из земного — божественного Человека; кто дает ему, на протяжении долгого цикла Махакальпы, закон Духа Жизни и освобождает его от Греха Неведения, следовательно от Смерти.

Demon est deus inversus — это символическое изречение в его многосторонних аспектах, несомненно, весьма опасно и является иконоборческим в глазах всех позднейших, дуалистических религий или, вернее, Богословий и, особенно, в свете христианства. Тем не менее, несправедливо и неверно сказать, что именно христианство задумало и породило Сатану. Сатана всегда существовал, как «Противник», как противодействующая Мощь, требуемая равновесием и гармонией сущего в Природе, как Тень необходимая, для более яркого проявления Света, как Ночь для большего выявления Дня и как Холод для большей оценки Тепла. Однородность едина и нераздельна. Но если Единая Абсолютная Однородность не только простое риторическое выражение, и если Разнородность, в своем дуалистическом аспекте, есть ее последствие, ее раздвоенная тень или отражение, то тогда даже эта божественная Однородность должна содержать в себе оба естества, как добра, так и зла. Если «Бог» есть Абсолют, Бесконечный и Всемирный Корень всего сущего в Природе и ее Вселенной, то откуда же происходит Зло или (Evil) D´Evil, если не из того же самого Золотого Чрева Абсолюта? Таким образом, мы вынуждены или принять эманацию добра или зла от Агатодемона и Какодемона, как отрасли того же самого ствола Древа Бытия, или же примириться с нелепым верованием в два вечных Абсолюта.

Древние не знали обособленного «Бога Зла», который был бы вполне и абсолютно дурным. Языческая мысль изображала добро и зло как братьев-близнецов, рожденных от одной Матери-Природы; как только эта мысль перестала быть архаичной, Мудрость претворилась в Философию. Вначале символы добра и зла были чистыми абстракциями, Светом и Тьмою; позднее символы их были избраны из самых естественных, вечно-повторяющихся, периодических космических феноменов — Дня и Ночи или Солнца и Луны. Тогда же Воинства Солнечных и Лунных Божеств стали олицетворять их, и Дракон Тьмы был противопоставлен Дракону Света. Воинство Сатаны такие же Сыны Бога, как и Воинство B´ne Alhim, Дети Бога, «представшие перед Господом», их Отцом.

В индусской философии Суры, самые ранние и самые светлые Боги, и становятся Асурами только после низложения их фантазией браминов. Сатана никогда не принимал антропоморфического индивидуализированного аспекта до тех пор, пока человек не создал «единого живого личного Бога»; и тогда лишь в силу первейшей необходимости. Нужна была ширма; козел отпущения, чтоб объяснить жестокость, ошибки и слишком очевидную несправедливость, совершаемые Тем, кому приписывались абсолютное милосердие, благость и совершенство. Это было первым кармическим следствием отвергания философского и логического Пантеизма, чтобы построить подпору для ленивого человека в виде «Милосердного Небесного Отца», ежечасные и ежедневные действия которого, как Natura Naturans, как «Прекрасная Матерь, но хладная, как камень», опровергают подобные предположения. Это привело к первичным близнецам Озирису-Тифону, Ормазду-Ариману и, наконец, к Каину-Авелю и всей совокупности противоположений.

Будучи в начале синонимом Природы, Бог-Творец, в конце концов, был преображен в ее автора. Паскаль очень остроумно разрешает это затруднение, говоря: «Природа имеет совершенства, чтобы показать, что она есть подобие Бога, и недостатки, чтобы показать, что она есть только подобие Его».

Чем дальше отступаем мы во тьму до-исторических времен, тем более философским выявляется прообраз позднейшего Сатаны. Первый «Противник» в индивидуальном человеческом образе, встречаемый в старой Пуранической литературе, есть один из ее величайших Риши и Йогов — Нарада, получивший прозвище «Зачинателя Прений».

Изучающий хорошо сделает, если припомнит, что у всех народов, за исключением христианских наций, Дьявол и до сего дня не более, нежели противоположный аспект двуначальной природы так называемого Творца. Это только естественно. Нельзя утверждать, что Бог есть синтез всей Вселенной, как Вездесущий, Всезнающий и Бесконечный, а затем отделить Его от Зла. И так как в мире гораздо больше Зла, нежели Добра, то отсюда логически следует, что, или Бог должен вмещать Зло, или быть прямой причиной его, или же отказаться от своих притязаний на Абсолютность. Древние настолько хорошо понимали это, что их философы, последователями которых являются теперь каббалисты, определяли Зло как «подоснову» Бога или Добра; Demon est Deus inversus очень старая поговорка. Действительно, Зло есть лишь противодействующая слепая сила в Природе; это есть реакция, сопротивление и противоположение — зло для одних, добро для других. Зло не существует само по себе; но есть лишь Тень Света, без которой Свет не существовал бы, даже в наших представлениях. Если бы Зло исчезло, то и Добро исчезло бы с ним с Земли.

«Древний Дракон» был чистым Духом, прежде чем он стал Материей, пассивным, прежде чем стал активным. В магии Сирии и Халдеи, как Офис, так и Офиоморфос объединены в Зодиаке в знаке Андрогины — Дева-Скорпион. До своего падения на Землю Змий был Ophis-Cristos, а после своего падения он стал Ophiomorphos-Crestos. Всюду теории каббалистов изображают Зло, как Силу противодействующую, но, в то же время, необходимую Добру, как дающую ему жизненную силу и существование, которое оно иначе никогда не могло бы иметь. Жизнь была бы невозможна (в смысле майавическом) без Смерти; не было бы ни возрождения, ни восстановления без разрушения. Растения погибли бы в вечном солнечном свете, также и человек, который сделался бы автоматом без упражнения своей свободной воли и своего устремления к этому Солнечному свету, которое потеряло бы для него свое бытие и значение, если бы он не имел ничего другого, кроме света.

Добро беспредельно и вечно только в том, что вечно сокрыто от нас, и вот почему мы его представляем себе вечным. На проявленных планах одно уравновешивает другое. Среди теистов мало верующих в Личного Бога, которые не делали бы из Сатаны тени Бога; или же, смешивая обоих, не думали бы, что они имеют право, взывать к своему идолу и просить его помощи и охраны для безнаказанного свершения своих злых и жестоких деяний. «Не введи нас во искушение» есть ежедневное обращение миллионов христианских сердец к «Нашему Отцу на Небеси», но не к Дьяволу. Они это делают, повторяя те самые слова, которые вложены в уста их Спасителя и, в то же время, ни на минуту не задумываются над тем, что смысл их определенно опровергается Иаковом, «Братом Господа».

Принятые буквально учения Христа и Иакова противоречат одно другому; и какая догма может примирить их, если оккультный смысл будет отвергнут? Между этими двумя противоречивыми прельщениями мудр тот философ, который будет в состоянии решить, где исчезает Бог, чтобы уступить место Дьяволу! Потому, когда мы читаем, что «Дьявол есть лжец и отец лжи», то есть воплощенная ложь и, в то же время, слышим, что Сатана, Дьявол был Сыном Бога и самым прекрасным из Его Архангелов, мы предпочитаем обратиться за сведениями к Пантеизму и к языческой Философии, нежели верить, что Отец и Сын есть гигантская, олицетворенная и вечная Ложь.

Раз мы овладеем ключом к Книге Бытия, то научная и символическая Каббала раскроет нам тайну. Великий Змий Сада Эдема и «Господь Бог» тождественны, так же как и Иегова, и Каин — тот Каин, о котором теология говорит, как об «убийце» и Лжеце Богу! Иегова искушает Царя израильского пересчитать народ, а Сатана в другом месте искушает его сделать то же самое. Иегова превращается в Огненных Змий и жалит тех, кем Он недоволен; и тот же Иегова оживотворяет Медного Змия, исцеляющего их.

Эти краткие, и кажущиеся противоречивыми, утверждения Ветхого Завета — противоречивы потому, что обе Силы разъединены вместо того, чтобы рассматриваться, как две стороны одного и того же — есть отзвуки всемирных и философских догм в Природе, искаженных до неузнаваемости экзотеризмом и теологией, и так прекрасно понятых первобытными Мудрецами. В Пуранах мы находим ту же основу в нескольких олицетворениях, но только гораздо полнее и изобразительнее в философском отношении. Так Пуластья, «Сын Бога», один из перворожденных, представлен как прародитель Демонов, Ракшасов, искусителей и пожирателей людей. Пишача, демон женского начала, дочь Дакши, также «Сына Бога», и Бога в свою очередь, является матерью всех Пишачей.

Сатана материализма ныне одинаково смеется над всем и отрицает видимое так же, как и невидимое. Видя в свете, теплоте, электричестве и даже в феномене жизни лишь свойства, присущие Материи, он смеется, когда жизнь называется Жизненным Принципом, и высмеивает мысль о ее независимости и отличии от организма.

Не желая бросать ни малейшего бесчестия на верования, освященные временем, мы вынуждены провести определенную черту между слепою верою, выработанной теологиями, и знанием, результатом независимых исследований долгих поколений Адептов; короче говоря, между верою и философией. Несомненно, во все века встречались сведущие и хорошие люди, которые, будучи воспитаны в сектантских верованиях, умирали в своих выкристаллизованных убеждениях. Для протестантов сад Эдема является первою отправною точкою в драме Человечества, а великая трагедия на вершине Голгофы прелюдией к Ожидаемому на протяжении тысячелетий. Для римско-католиков Сатана находится в основании Космоса, Христос в его центре и Антихрист на его вершине. Для тех и других Иерархия Бытия начинается и кончается в пределах узких рамок их соответствующих теологий: единый, самосотворенный, личный Бог и горнее песнопение Аллелуйа сотворенных Ангелов; все остальное — ложные Боги, Сатана и враги.

«Тайная доктрина. Том 2»

Тем, что христианское Богословие произвольно согласилось и установило, что Сатана с его Падшими Ангелами принадлежал к самому раннему творению, причем Сатана был первосозданным, мудрейшим и наипрекраснейшим из Архангелов Божьих, тем самым Слово утверждения было произнесено, и основная нота прозвучала. С тех пор все языческие Писания должны были иметь то же значение, и все они были объявлены дьявольскими, и было утверждено и сейчас еще утверждается, что истина и факт принадлежат и начались лишь с христианством. Даже востоковеды и мифологи, причем некоторые из них вовсе не христиане, но «язычники» или люди науки, вступили в теологическую колею бессознательно для самих себя, просто в силу ассоциации идей и привычки.

На это Оккультная Философия отвечает: докажите сначала существование Дьявола, как особи и затем мы сможем поверить в подобное прирожденное одержание. Весьма малая степень наблюдательности и знания человеческой природы будут достаточны, чтобы доказать ошибочность этой теологической догмы. Если бы Сатана имел реальность в объективном или даже субъективном мире (в церковном смысле), то именно жалкий дьявол увидел бы себя хронически одержимым и даже одержанным злобными — следовательно большинством человечества. Именно, само человечество и, в особенности, священство, возглавляемое надменной, беспринципной и нетерпимой римско-католической церковью, зачало, родило и любовно воспитало Духа Зла.

Такие фразы как: «В своем [Сатаны] честолюбии он поднял руку против Святилища Бога в Небесах» и т. д., должны читаться так: Устремленный Законом Вечной Эволюции и Кармы, Ангел воплотился на Земле в человека; и так как его Мудрость и Знание все же были божественны, хотя тело его от Земли, он (аллегорически) обвинен в раскрытии и выдаче Тайн Неба. Он сочетает и пользуется обоими для целей человеческого размножения, вместо сверхчеловеческого. Отныне — «человек будет рождаться, не создавать».

Сетх (Сиф), считающийся предком израильтян, есть лишь еврейское преображение Гермеса, Бога Мудрости, называемого также Тот, Тат, Сетх, Сет и Сатана. Он же и Тифон, также и Апопис, Дракон, пронзенный Гором; ибо Тифон именовался и Сет´ом. Он просто темная сторона Озириса, его брата, так же как Ангра Майнью есть черная тень Ахура Мазды. В земном приложении все эти аллегории были связаны с испытаниями на Адепта или Посвящениями. Астрономически они относились к солнечным и лунным затмениям, мифическое объяснение которым мы сейчас находим в Индии и Цейлоне, где каждый может изучить аллегорические сказания и предания, оставшиеся в неизменном виде на протяжении многих тысячелетий.

Самаэль или Сатана — Змий-Искуситель Книги Бытия и один из первоначальных Ангелов, которые восстали, — есть имя «Красного Дракона». Он есть Ангел Смерти, ибо Талмуд говорит, что «Ангел Смерти и Сатана тождественны». Он сражен Михаилом и еще раз убит Св. Георгием, тоже являющимся Победителем Дракона. Но обратите внимание на все эти превращения. Самаэль тождественен с Самум´ом, жарким ветром пустыни, и также с ведическим Демоном Засухи, как Вритра. «Самум называется Атабутос или — Дьявол, Черт».

С точки зрения космологии, все Драконы и Змеи, пораженные своими «Победителями», по происхождению своему являются непокорными, буйными, беспорядочными началами в Хаосе, которые приведены в порядок Солнечными Богами или Творческими Силами. В Книге Мертвых эти начала именуются «Сынами Восстания».

Лучше всего можем мы видеть истинное значение Дракона, Змия, Козла и всех этих символов Сил, ныне называемых Злом, в религиозных доктринах гностиков; ибо именно они раскрыли в своих учениях Эзотерическую природу еврейского заместителя для Эйн-Софа, истинное значение которого было скрыто раввинами, тогда как христиане, за малым исключением, ничего об этом не знали. Без сомнения, Иисус из Назарета вряд ли советовал бы своим апостолам выказывать себя мудрыми, как змеи, если бы последние были символом Духа Зла; также и офиты, ученые египетские гностики «Братства Змия», не почитали бы живую змею в своих ритуалах, как эмблему Мудрости, божественную Софию, и как образ Все-Добра, но не Все-Зла, если бы пресмыкающиеся так тесно были связаны с Сатаною. Факт тот, что даже, как простой офидиан, змий был двояким символом, а как дракон, он никогда не был ничем иным, как символом Проявленного Божества в его великой Мудрости. Draco volans, «летающий дракон» ранних живописцев, может быть преувеличенным изображением настоящего, ныне вымершего, допотопного животного, и те, кто верят в Оккультные Учения, знают, что в древние времена существовали такие существа, как летающие драконы, вид птеродактиля, и что именно эти гигантские, крылатые ящеры служили прообразами для Серафа Моисея и его Медного Змия.

«И Сатана поднялся против Израиля и вызвал Давида уничтожить Израиля (I Хроники, XXI, 1). «Гнев Господа (Иеговы) возгорелся против Израиля и он двинул Давида, говоря: «Иди и уничтожь Израиля». (II Пророка Самуила, XXIV, 1). Таким образом, они тождественны.

Наименование Сатана, по-еврейски Сатан, означает — «Противник» (от глагола shatana «восставать», «преследовать»), по праву принадлежит первому и самому жестокому «Противнику» всех других Богов — Иегове, но не Змию, который говорил лишь слова симпатии и мудрости и, в худшем случае, даже по догме, являющемуся «Противником» лишь людей. Эта догма, будучи основана на третьей главе Книги Бытия, так же нелогична и несправедлива, как и парадоксальна. Ибо кто был первым, кто создал этого первоначального и с того времени всемирного искусителя человека — женщину? Конечно, не Змий, но сам «Господь Бог», кто, сказав — «Нехорошо человеку быть одному», создал женщину и «привел ее к человеку».

Змий не есть Сатана, но Светозарный Ангел, один из Элохимов, облеченный в сияние и славу, который — обещая женщине, что если они вкусят запрещенный плод, «не умрут» — сдержал свое обещание и сделал человека бессмертным в его нетленной природе. Он есть Иао Мистерий, глава Андрогинных Создателей человека. Глава третья содержит (Эзотерически) снятие покрова невежества, скрывавшего познание Ангельского Человека, созданного по образу «бескостных» Богов, и открытие его сознания на его истинную природу; показывая, таким образом, Светозарного Ангела (Люцифера) в свете Дателя Бессмертия и как «Просветителя»; тогда как настоящее Падение в рождение и материю нужно искать в главе IV-ой. Там Иегова — Каин, мужская половина Адама, двоякого человека, отделившись от Евы, создает в ней Авеля, первую женщину по природе.

Иегова (человечество, или Jah-hovah) и Сатана (потому и искушающий Змий) едины и тождественны в каждой подробности. Нет ни Дьявола, ни Зла вне человеческого создания. Зло есть необходимость в проявленном мироздании и одно из его оснований. Оно необходимо для прогресса и для эволюции, как ночь необходима для проявления дня, и смерть для жизни — чтобы человек мог жить вечно.

Сатана метафизически изображает обратный или противоположный полюс всего сущего в Природе. В демонологии Сатана есть водитель оппозиции в Аду, монархом в котором был Вельзевул. Он принадлежит к пятому классу Демонов, (которых девять, по средневековой демонологии), и он стоит во главе ведьм и колдунов. Но истинное значение Бафомеда, Сатаны с козлиной головой, единого с Азазелем, козлом отпущения Израиля, ищите в другом месте. Природа есть Бог Пан.

Аллегорически он «Противник», «Убийца» и великий Враг всего, ибо нет ничего во всем мироздании, что не имело бы двух сторон — обратной стороны одной и той же медали. Но, в таком случае, свет, добро, красота и т. д. могут быть названы Сатаною с таким же основанием, как и Дьявол, раз они являются Противниками тьмы, зла и безобразия. И теперь философия и разумное основание некоторых ранних христианских сект — называемых еретическими и считающимися мерзостью времен — станут более понятными. Мы сможем понять, как случилось, что секты эти стали постепенно вырождаться и были преданы анафеме без малейшей надежды на оправдание в будущем, ибо они сохранили свои учения втайне.

Аллегорически Падшие Ангелы во всех древних системах означают прообразы падших людей, а Эзотерически они являются этими самыми людьми. Так Элохимы от часа сотворения стали Бени-Элохим, Сынами Бога, среди которых, по семитическим Преданиям, находится Сатана. Война на Небе между Фрэтаона и Ажи-дахака, Змием-разрушителем, кончается на Земле, по Бюрнуфу, борьбою благочестивых людей против мощи Зла, «иранцев против арийских браминов в Индии». И столкновение Богов с Асурами повторяется в Великой Войне — Махабхарате. В позднейшей из всех религий, в христианстве, все сражающиеся Боги и Демоны, Противники в обоих станах, превращены ныне в Драконов и Сатану, просто чтобы связать олицетворенное Зло со Змием Книги Бытия и, таким образом, доказать основательность новой догмы.

Все, что мы читаем в Зохаре и в других каббалистических трудах относительно Сатаны, ясно показывает, что это «лицо» есть просто олицетворение абстрактного Зла, являющегося орудием Кармического Закона или Кармы. Это есть наша человеческая природа и сам человек, ибо сказано, что «Сатана всегда близок и безвыходно переплетен с человеком». Вопрос лишь в том, насколько Мощь эта латентна или активна в нас. Во всяком случае, ученым символистам хорошо известен факт, что в каждой великой религии древности, именно, Логос Демиург — Второй Логос, или первая эманация Разума, Махат — ударяет, так сказать, основную ноту того, что может быть названо соотношением Индивидуальности и Личности в последующей схеме эволюции. Именно Логос показан в мистическом символизме космогонии, теогонии и антропогонии, как исполняющий две роли в драме Творения и Бытия, — роль чисто человеческой Личности и божественного Безличия, так называемых Аватаров или божественных Воплощений, и роль Вселенского Духа, называемого гностиками Христом, и Фраварши (или Феруэра) Ахура Мазды в философии маздеев. На более низких ступенях теогонии, Небесные Существа низших Иерархий каждый имеет своего Фраварши или Небесного «Двойника». Это — все то же и лишь еще более мистическое подтверждение каббалистической аксиомы: «Deus est Demon inversus»; слово «Демон», однако, в случае Сократа и в смысле, придаваемом этому всею древностью, означает Духа Хранителя, «Ангела», но не дьявола сатанинского происхождения, как хотело бы доказать богословие.

Каждый лучезарный Солнечный Бог древности — величественное Божество днем и свой собственный Противник ночью, называемый Драконом Мудрости, ибо предполагалось, что он заключал в себе зародыши ночи и дня, — этот Бог теперь был превращен в антитезную Тень Бога и стал Сатаною на основании единственного и не подтвержденного авторитета деспотической человеческой догмы. После чего все эти Создатели света и тени, все Солнечные и Лунные Боги были преданы проклятию и, таким образом, один Бог, избранный из многих, и Сатана, оба были очеловечены. Иегова всегда был в древности лишь Богом «среди» других «Богов».

В силу логической последовательности, церковь, в целях дуализма, вынуждена была изобрести антропоморфированного Дьявола — созданного, как она этому учила, Самим Богом. Ныне Сатана обращен в чудовище, сфабрикованное Иеговою-Франкенштейном, — проклятие своего отца и терние в божественном боку, чудовище, более нелепого подобия которого никакой земной Франкенштейн не мог бы создать.

Каббалисты утверждают, что истинное имя Сатаны есть имя Иеговы в обратном смысле, ибо «Сатана не есть черный Бог, но лишь отрицание белого Божества» или света Истины. Бог, есть Свет, и Сатана есть необходимая Тьма или Тень, чтобы выявить Свет, без которой Свет был бы невидим и непонятен.

Таким образом, для непосвященного Астральный Свет может быть Богом и Дьяволом одновременно — Demon est Deus inversus — то есть, через каждую точку Бесконечного Пространства вибрируют магнитные и электрические токи оживотворенной Природы, жизнь дающие и смерть-несущие волны, ибо смерть на Земле становится жизнью на другом плане. Люцифер есть божественный и земной Свет, «Святой Дух» и «Сатана», в одно и то же время, видимое Пространство, будучи, воистину, невидимо наполнено дифференцированным Дыханием; и Астральный Свет, проявленные следствия обоих, которые едины, направляемый и привлеченный нами, есть Карма Человечества, одновременно личная и безличная сущность — личная, потому что это есть мистическое имя, данное Сен-Мартеном Воинству Божественных Создателей, Водителей и Правителей этой Планеты; безличная, как Причина и Следствие Вселенной Жизни и Смерти.

Сатана или Красный Огненный Дракон, «Владыка Фосфора» — сера, явилась «улучшением» теологическим, — и Люцифер или «Светоносец» находится в нас; это наш Ум, наш Искуситель и Искупитель, наш разумный Освободитель и Спаситель от чистого анимализма. Без этого принципа — эманации самой сущности чистого божественного Махата (Разума), излучающегося непосредственно от Божественного Разума, — мы несомненно были бы не лучше животных. Первый человек Адам был лишь создан, как живая душа (Нэфеш), последний Адам был создан, как дух животворящий.

«Скрижали Кармы»

Набожные читатели могут возразить, что слово «Люцифер» признано всеми церквями в качестве одного из многочисленных имен дьявола. Согласно величественной фантазии Мильтона, Люцифер — это Сатана, «мятежный» ангел, враг Бога и человека. Но если проанализировать его бунт, то нельзя найти в нем ничего более дурного, чем требование свободной воли и независимой мысли, как если бы Люцифер родился в XIX веке. Этот эпитет, «мятежный», является теологической клеветой, подобной клеветническим измышлениям фаталистов о Боге, которые делают из божества «Всемогущего» — дьявола, еще более дурного, чем сам «мятежный» дух; «всемогущего Дьявола, который хочет, чтобы его приветствовали как всемилостивого, когда он проявляет в высшей степени дьявольскую жестокость», — как говорит Дж. Коттер Морисон. И предвидящий все Бог-дьявол, и подчиненный ему слуга, являются человеческими изобретениями; это две самые омерзительные в нравственном отношении и ужасные теологические догмы, которые когда-либо могли появиться из ночных кошмаров отвратительных фантазий монахов, ненавидящих дневной свет.

Возражать против названия «Люцифер» лишь потому, что связанные с ним «ассоциации слишком ужасны», простительно (если это вообще может быть простительно в каком бы то ни было случае) лишь для невежественного американского миссионера какой-нибудь протестантской секты, однако, для английских священников, которые получили более или менее классическое образование и, таким образом, предположительно знакомы со всеми тонкостями теологической софистики и казуистики, такого рода возражения совершенно непростительны.

Они предпочитают управлять духом масс при помощи пагубной, темной ЛЖИ, приносящей много зла, чем служить небесам служением ИСТИНЕ. Такая практика достойна лишь иезуитов. Но их священное писание сразу же опровергает их толкования и их попытку соединить Люцифера, Утреннюю Звезду, с Сатаной. В Откровении, глава XXII, стих 16, говорится: «Я, Иисус… есмь корень… и светлая и Утренняя Звезда» (orfrinoz, «встающая рано»): отсюда Эосфор, или латинский Люцифер. Позорное значение, которое приписывается этому имени, имеет столь недавнее происхождение, что сама римская церковь вынуждена скрывать теологическую клевету за двухсторонним толкованием — как обычно. Нам говорят, что Христос — это «Утренняя Звезда», божественный Люцифер, а Сатана, узурпатор Verbum [Слова] — это «адский Люцифер». Великий архангел Михаил, победитель Сатаны, идентичен в язычестве с Меркурием-Митрой, кому, после того как он защитил Солнце (символическое обозначение Бога) от нападения Венеры-Люцифера, было передано владение этой планетой, et datus est ei locus Luciferi. И, поскольку архангел Михаил является «ангелом предстояния» и «наместником Слова», он рассматривается сегодня в римской церкви как регент этой планеты Венеры, которую «узурпировал побежденный дьявол». Это дает нам объяснение того, почему один из первых пап был назван Люцифером, что доказывает Юнг и церковные сочинения.

Сатана в теософии. Часть II

Под редакцией Tannarh´a, г.

avatar